В этом издании даны исторические портреты наиболее известных военачальников Запада, сражавшихся против России в Отечественной войне 1812 г. и Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. В общеисторических трудах упоминания обо всех этих деятелях имеются, но не более того. Поэтому и специалистам-историкам, и широкому кругу читателей, несомненно, будет интересно узнать подробнее о жизни и деятельности маршалов Наполеона, военачальников Третьего рейха. В завершающей части представлены полководцы Великой французской революции, сражавшиеся за новые идеалы и несущие народам освобождение от феодального гнета.
Прежде всего каждый персонаж показан как военачальник со всеми его достоинствами и недостатками, определены его роль и место в истории, а также раскрыты качества полководца как личности.
Лафайет Мари Жозеф Поль Ив Рок Жильбер
Французский военный и политический деятель Лафайет (Lafayette) Мари Жозеф Поль Ив Рок Жильбер (6.09.1757, Шаваньяк, департамент Верхняя Луара, - 20.05.1834, Париж), маркиз де Мотье, генерал-лейтенант (1789). Происходил из знатной и богатой аристократической семьи.
Получил блестящее для своего времени образование и воспитание. Начавшееся в 1775 году восстание 13 английских колоний в Северной Америке против метрополии вызвало всеобщий энтузиазм во Франции. Одним из пылких поклонников североамериканских повстанцев был и молодой французский аристократ Лафайет. Воспитанный в духе просветительской литературы второй половины XVIII века, горячий поклонник идей Ж. Руссо и французских энциклопедистов, он на собственные средства снарядил корабль и во главе отряда добровольцев отправился в Северную Америку сражаться за свободу и независимость американского народа (1777). Активный участник войны английских колоний в Северной Америке за независимость (1775-1783).
Вначале действия отряда, возглавляемого Лафайетом, были не совсем удачны. Но, несмотря на ряд неудач, Лафайет вскоре показал себя храбрым и способным командиром. Ему все чаще стали доверять решение ответственных боевых задач, с которыми он, как правило, успешно справлялся.
Уже через несколько месяцев Лафайет приобрел известность как один из наиболее талантливых офицеров американской армии. Особенно отличился в сражении при Брандиуайне (11 сентября 1777 года), где был ранен.
В начале 1780 года уже овеянный военной славой полковник Лафайет в сопровождении знаменитого американского политика Б. Франклина совершил поездку на родину. По прибытии во Францию он сразу же был подвергнут аресту за самовольный отъезд за границу и провел в заключении более недели. Но затем последовали восторженная встреча его в Париже и благосклонный прием у короля Людовика XVI, который к этому времени уже открыто встал на сторону Соединенных Штатов, многочисленные встречи с политическими и общественными деятелями в столице и провинции.
Лафайету и Франклину удалось склонить короля к признанию независимости США. После этого он снова вернулся в Америку. В 1780 году, имея всего 22 года от роду, Лафайет стал генералом американской армии. Покрыл себя славой при осаде Йорктауна, завершившейся 19 октября 1781 года капитуляцией 7-тысячного английского корпуса генерала Ч. Корнваллиса. После этого крупнейшего за всю войну поражения англичан интенсивность боевых действий в США резко пошла на убыль, и Лафайет вскоре вернулся во Францию.
После заключения мира между США и Англией он совершил третью поездку в Северную Америку (1784). На этот раз она стала для него триумфальным шествием. По всей стране его чествовали как национального героя. Интересен такой исторический факт. Во время Первой мировой войны американские войска прибыли в Европу, чтобы сражаться на стороне Антанты (1917). Едва сойдя на берег во Франции, командующий американскими экспедиционными силами в Европе генерал Д. Першинг воскликнул: «Лафайет, я здесь!»
В 1787 году Лафайет участвовал в ассамблее нотаблей Франции. На ней он примкнул к оппозиции, выступившей против предложения правительства возложить часть налогов на привилегированные сословия. Выбранный в 1789 году в Генеральные штаты от дворянства Лангедока (их открытие произошло 5 мая 1789 года) Лафайет был в числе тех немногих дворян, которые выступили за совместную работу всех сословий французского общества.
17 июня 1789 года депутаты третьего сословия, представлявшие простонародье, т. е. основную массу французского народа, провозгласили себя Национальным собранием. Лафайет активно поддержал эту поистине революционную акцию и 25 июня демонстративно присоединился к третьему сословию. 9 июля 1789 года Национальное собрание было преобразовано в Учредительное собрание. Через 3 дня Лафайет предложил этому собранию первый проект «Декларации прав человека и гражданина», составленный им по образцу американской декларации 1776 года. А 14 июля 1789 восставший народ штурмом взял королевскую крепость-тюрьму Бастилию, считавшуюся оплотом абсолютизма. Этот день вошел в историю как начало Великой французской революции.
На следующий день после падения Бастилии король, вопреки своему желанию, был вынужден согласиться на назначение Лафайета командующим Национальной гвардией Парижа, формирование которой началось сразу же с началом революции. К этому времени Лафайет был одним из самых влиятельных людей в стране, его популярность в народе была необычайно велика. Находясь в ореоле славы как герой борьбы на свободу американского народа он стал также и одним из главных деятелей Французской революции.
С назначением на пост командующего Национальной гвардией - главной вооруженной силы столицы - его влияние еще более возросло.
Большую роль в возвышении Лафайета сыграли и его личные качества: пламенная приверженность идеалам революции, чистота помыслов, благородство поступков, решительность действий и красноречие народного трибуна. Все это импонировало народу.
Однако такое положение продолжалось недолго. Как либерал, не желавший поступиться полностью своими дворянскими привилегиями, Лафайет мечтал о совмещении монархии и порядка со свободой и торжеством демократических начал. Поэтому по мере углубления революции он, оставаясь на позициях твердого приверженца конституционной монархии и либеральных ценностей, старался в меру своих сил и возможностей затормозить ее дальнейшее развитие, играя руководящую роль в Клубе фельянов (партия крупной буржуазии и либерального дворянства, выступавшая за конституционную монархию; до свержения монархии летом 1792 года являлась правящей партией, затем перешла в лагерь контрреволюции).
В самый разгар политической борьбы между сторонниками конституционной монархии и революционными демократами Лафайет выступил в роли своего рода «честного маклера», старавшегося примирить враждующие стороны на основе половинчатых решений. Это ему не удалось, и лишь возбудило недоверие к нему обеих сторон. 5 октября 1789 года Лафайет вопреки своему желанию должен был двинуть Национальную гвардию на Версаль, чтобы принудить короля к переезду в Париж.
Когда в ночь на 6 сентября в столице начались беспорядки, сопровождавшиеся погромами и насилием, то он самыми решительными мерами быстро пресек их. Буйства народных низов, радикализм якобинских ораторов, их призывы к насилию глубоко возмущали Лафайета, но образ действий короля и его окружения нравился ему еще меньше. Вследствие этого он возбудил против себя, с одной стороны, крайнюю неприязнь королевского двора, в особенности королевы, а с другой - ненависть революционных радикалов. Лидер последних Ж. Марат открыто призывал к немедленной расправе над Лафайетом.
Когда 20 июня 1791 года король бежал из Парижа, то, несмотря на меры, предпринятые Лафайетом для его возвращения, на него пали подозрения (совершенно необоснованные) в содействии бегству. М. Робеспьер в Якобинском клубе прямо обвинил его в этом.
Популярность Лафайета сильно пошатнулась. Она сошла почти на нет, когда по его приказу 17 июля 1791 года Национальная гвардия расстреляла народную демонстрацию на Марсовом поле в Париже.
В ноябре 1791 года по решению Законодательного собрания (его заменило 1 октября 1791 года Учредительное собрание) должность командующего Национальной гвардией Парижа была упразднена. Лафайет выставил свою кандидатуру в мэры Парижа, но проиграл на выборах представителю революционной демократии Ж. Петиону (ноябрь 1791 года).
В конце 1791 года Лафайет был послан на северную границу, а затем назначен командующим войсками, собранными в районе Меца.
К весне 1792 года эти войска образовали Центральную армию, и Лафайет был назначен ее командующим. Находясь на границе, он все с большим раздражением и тревогой следил за развитием событий в Париже, посылал письма в Законодательное собрание с протестами против его решений, но там его не желали слушать. Тогда в июне 1792 года он покинул свою штаб-квартиру и лично явился в Законодательное собрание с адресом офицеров своей армии, потребовав от их имени «обуздать» якобинцев, запретить «террористические клубы», восстановить конституцию 1791 года (первая в истории Франции конституция, принятая 3 сентября 1791 года) и авторитет законов, а также защитить королевское достоинство. Большая часть депутатов отнеслась к демаршу, предпринятому генералом Лафайетом, крайне враждебно, а его самого сразу же определили «новым Кромвелем». Однако предложение пришедших в ярость радикалов о снятии его с должности командующего армией и предании суду в Законодательном собрании не прошло.
В королевском дворце Лафайета также встретили очень сухо. «Лучше смерть, чем помощь Лафайета», - заявила королева. Визит генерала к королю ни к чему не привел. В таких условиях он не счел возможным предпринимать какие-либо действия в защиту монархии. Преследуемый ненавистью якобинцев и подозрениями роялистов Лафайет возвратился в армию.
Как командующий армией в первой кампании (1792 года) Революционных войн Лафайет, по существу, ничем себя не проявил. Война началась в тяжелых для Франции условиях. Измена и шпионаж свили себе гнездо в самом сердце управления вооруженными силами страны - в Париже и в королевском дворце. Генералы, возглавлявшие армии, действовали вяло и нерешительно, под разными предлогами уклонялись от активных действий. При первых же столкновениях с интервентами весной 1792 года (война началась 20 апреля 1792 года) французские войска потерпели поражение. В морально-боевом отношении они были неустойчивы. Слухи об измене генералов вызывали недоверие к командованию, развал дисциплины, панику. Неудачи на фронте, низкая боеспособность войск, предательство и измены резко обострили и без того напряженную обстановку в армии и стране. Не встречая сколько-нибудь серьезного сопротивления, армии интервентов заняли почти все приграничные крепости Франции и открыли себе путь для наступления на Париж. Францию и революцию в этот трагический момент спасло лишь то, что противник действовал крайне медленно. Его войска продвигались словно на параде, точно соблюдая дистанции и интервалы между частями и подразделениями, часто останавливались для выравнивая. Огромные обозы, насчитывавшие многие тысячи повозок, замедляли наступление интервентов. Их войска в самом лучшем случае проходили не более 7-8 км в день. Но тем не менее над французской столицей нависла серьезная опасность. Враг приближался к Шалону (город в 150 км восточнее Парижа). В создавшейся обстановке Северная и Центральная армии, находившиеся соответственно в районах Седана и Меца, получили приказ отходить вглубь страны, к Шалону, чтобы преградить там врагу дорогу на Париж. 10 августа 1792 года в результате народного восстания в Париже монархия во Франции пала. Узнав об этом, Лафайет отказался признать республику и арестовал комиссаров Законодательного собрания, прибывших в Центральную армию для приведения ее солдат и офицеров к присяге на верность Республике. Законодательное собрание объявило Лафайета вне закона и приняло постановление о его аресте и предании суду революционного трибунала. Предпринятая Лафайетом 19 августа попытка двинуть войска на Париж и подавить революцию закончилась провалом. Войска отказались ему повиноваться. После этого, бросив армию, он бежал в Голландию, но по дороге попал в руки австрийцев. Они объявили его военнопленным и заключили в Ольмюцскую крепость (Моравия), где Лафайет в суровых условиях провел более 5 лет. Свободу получил только после заключения между Францией и Австрией Кампоформийского мира (17 октября 1797 года). После государственного переворота 18 брюмера (9 ноября 1799 года) и прихода к власти Наполеона Бонапарта вернулся во Францию (1800). До 1815 года вел частную жизнь и держался вдали от политики. Только один раз, во время плебисцита 1802 года, на котором решался вопрос об установлении для Наполеона Бонапарта пожизненного консульства, Лафайет обратился к Бонапарту с частным письмом, в котором выразил свой протест против введения пожизненного консульства. В 1815 году, в период «Ста дней» Наполеона, 57-летний Лафайет вновь вступил на политическое поприще, будучи избран в палату депутатов (нижняя палата парламента), где примкнул к либеральной оппозиции. Наполеон попытался привлечь его на свою сторону, предложив титул пэра Франции и место в верхней палате (палата пэров), но Лафайет отверг это предложение. Уже тогда его желанием было призвать на трон Луи Филиппа Орлеанского и установить во Франции конституционную монархию. Во время 2-й Реставрации Бурбонов сохранил свое место в палате, где входил во фракцию левых депутатов, решительных противников правящего режима. Был одним из лидеров буржуазно-либеральной оппозиции. Учрежденное Лафайетом и его единомышленниками «Общество друзей свободы печати» было закрыто правительством через 2 года после своего основания (1821). Но стоявший за ним «Тайный комитет действий» просуществовал несколько дольше. Против Лафайета неоднократно предпринимались разного рода провокации. Так, широкий резонанс получила неудачная попытка роялистов вмешать его в дело об убийстве герцога Беррийского. В 1823 году вместе со своей либеральной фракцией Лафайет покинул парламент. Причиной такого шага со стороны либералов послужило изгнание из палаты депутата Маниэля. После этого Лафайет совершил свою новую триумфальную поездку в Америку. В 1825 году он вновь избирается в палату депутатов, где снова становится одним из руководителей буржуазно-либеральной оппозиции режиму Бурбонов. 29 июля 1830 года, когда началась Июльская революция 1830 года, Лафайет по требованию народа принимает на себя командование Национальной гвардией. Ее переход на сторону восставшего народа привел к свержению короля Карла X, низложению Бурбонов и победоносному завершению революции. Лафайет в эти дни снова стал самым популярным человеком в Париже и властелином минуты. Входил в состав Временного правительства, образованного после свержения Бурбонов, в котором играл ключевую роль. Используя свое влияние, высказался против провозглашения республики и во многом способствовал сохранению монархии, предложив передать корону Луи Филиппу Орлеанскому, так как последний, по его мнению, «есть лучшая из республик». Новый король сохранил за престарелым Лафайетом должность командующего Национальной гвардией и осыпал его всякого рода милостями. Но уже в сентябре того же года Лафайет, недовольный общим направлением политики нового правительства и короля, покинул свой пост, подав прошение об отставке. В 1833 году основал оппозиционный «Союз защиты прав человека». Умер в Париже в возрасте 76 лет (1834). В 1883 году на родине Лафайета в городе Ле-Пюи (главный город департамента Верхняя Луара) ему был воздвигнут памятник.
Аристократ по происхождению и либерал по убеждениям, Лафайет с началом Великой французской революции отбросил все сословные предрассудки, решительно порвал со своим классом и перешел на сторону революции. В этот период он выступает как бескомпромиссный сторонник преобразования общества на демократических началах. Однако его «революционность» имела свои пределы. Будучи твердым приверженцем конституционной монархии, он, по мере углубления революции и вовлечения в нее все более широких народных масс, требовавших радикальных перемен в общественно-государственном устройстве, постепенно скатывался в лагерь контрреволюции, не разделяя требований основной массы французского народа. Окончательную точку в этом вопросе поставил осуществленный по его приказу расстрел народной демонстрации на Марсовом поле в Париже летом 1791 года. С этого момента революционный имидж Лафайета как одного из вождей Французской революции померк окончательно. Поэтому его измена революционной Франции, после того как вместо конституционной монархии в стране была провозглашена республика, явилось событием вполне закономерным и логичным. Попытка же Лафайета повернуть колесо истории вспять закончилась неудачей - армия его не поддержала, контрреволюционный переворот не состоялся. Потеряв власть и влияние, он понял, что в новой Франции места ему нет. В то же время он был отвергнут и противниками революции. Его либерализм, вера в идеалы демократии и преклонение перед либерально-буржуазными ценностями вызывали острую неприязнь ортодоксальных роялистов, видевших в нем, прежде всего, отщепенца, предателя интересов своего класса. Таким образом, в один из самых кризисных моментов революции Лафайет оказался как бы между двух огней - резко антагонистичных по своей природе сил - сторонников революции и ее врагов, каждая из которых не хотела иметь с ним ничего общего. Единомышленники Лафайета к этому времени уже утратили свою власть и влияние в стране, а сам он оказался в полной изоляции. Его слава и известность как одного из самых популярных политических деятелей Франции периода 1789-1791 годов оказались явлениями преходящими. Вспыхнув на политическом горизонте Франции подобно ослепительной звезде, слава Лафайета стремительно пронеслась по предгрозовому небосклону и столь же быстро скрылась в надвигавшихся на страну черных тучах. Лафайет оставался верен своим принципам до конца своих дней. С завидным постоянством и упорством он отстаивал их и в период «Ста дней», и в годы 2-й Реставрации Бурбонов, и в дни Июльской революции 1830 года, и в последующие за ней годы. На закате своих дней Лафайету, казалось бы, удалось воплотить в жизнь свои идеи, которые он пронес через всю свою долгую и бурную жизнь. Но его опять ждало горькое разочарование. Установленный при его активном и самом непосредственном участии режим в действительности оказался далеко не тем, который соответствовал бы его ожиданиям. И «вечный оппозиционер» вновь оказался в конфронтации с властями.
Как военачальник Лафайет прославился во время войны североамериканских колоний Англии за свою независимость. Будучи молодым офицером, а затем генералом американской армии, он проявил себя с самой лучшей стороны. Отблески этой геройской славы сопровождали его всю жизнь. Единомышленники считали Лафайета «героем Нового и Старого света». Последнее, с военной точки зрения, является, пожалуй, большой натяжкой. Выдающуюся роль во время Великой французской революции Лафайет сыграл, прежде всего, как политический деятель. Именно в этой ипостаси его имя и вошло в историю. Что же касается его военных заслуг перед Французской революцией, то они выглядят несравнимо скромнее. Как командующий армией он ничем себя особенно не проявил, кроме, разумеется, политического противостояния с правительством и попытки свержения его путем вооруженного мятежа. Когда же эта затея закончилась провалом, Лафайет бросил свою армию и бежал из страны, но попал в плен к врагу. На этом его военная карьера во французской армии, в которой он, собственно, никогда и не служил, за исключением последних 8 месяцев, и закончилась. Заметим при этом: закончилась бесславно. Так что «героизмом» тут, даже при самом воспаленном воображении, никак не пахнет. Мы уже не говорим о славных победах французских войск под предводительством Лафайета, каковых вообще не просматривается. Командование Лафайета Национальной гвардией в первые годы революции относится, скорее, к сфере политической деятельности, так как эта военизированная структура ни в каких боевых действиях тогда не участвовала, а лишь выполняла роль вооруженной опоры правящего в то время режима. Необходимо отметить, что на этом посту Лафайет проявил себя твердым и решительным военачальником. Ему были присущи такие качества, как осмотрительность и последовательность в своих действиях и поступках. К числу положительных качеств Лафайета следует отнести его непоколебимую верность своим принципам и идеалам, которую он достойно пронес через всю свою жизнь, не отступив от них ни на йоту, не польстившись ни на какие посулы и блага, какими бы заманчивыми они ни казались. В этом плане Лафайет являет собой пример человека и политика, достойного уважения.
Мари Жозеф Поль Ив Рок Жильбер дю Мотье Лафайет
Marie Joseph Paul Yves Roch Gilbert du Motier, marquis de La Fayette
Мари Жозеф Поль Ив Рок Жильбер дю Мотье маркиз де Лафайет (1757-1834) - французский политический деятель, принимавший активное участие в борьбе американцев за независимость (1775 - 1783). Во главе добровольческого отряда он отправился в Америку и принимал участие в военных действиях против англичан. Возвратившись во Францию в 1779 г., он энергично способствовал вмешательству Франции в войну и участвовал в разработке плана военных действий. Это доставило ему огромную популярность в Северо-Американских Штатах, где многие города и местечки названы его именем. Во Франции Лафайет был в 1789 г. избран от дворянства в Генеральные штаты и одним из первых перешел на сторону третьего сословия. Командовал Национальной гвардией. Его проект декларации прав был положен Учредительным Собранием в основу "Декларации прав человека и гражданина". Лидер конституционалистов. В августе 1792 г., будучи командующим Северной армией, протестовал против свержения короля. Смещенный со всех постов, был вынужден бежать за границу. Вернувшись во Францию после переворота 18 брюмера, он продолжал свою политическую деятельность в качестве представителя либеральной партии. В период Июльской революции 1830 содействовал вступлению на престол Луи Филиппа .Перепечатывается с сайта
Великая Французская революция
http://liberte.da.ru/
Лафайет (La Fayette), Мари Жозеф Поль Ив Рок Жильбер Мотье де (Motier de) (6.IX.1757 - 20.V.1834), маркиз, - французский политический деятель. Родился в богатой аристократической семье. Увлеченный идеями французских просветителей, Лафайет в августе 1777 года уехал в Америку, чтобы сражаться в рядах восставших против английской короны американских колонистов. В 1780 году получил звание генерала американской армии. В 1789 году был избран в Генеральные штаты и после взятия Бастилии 14 июля стал командующим Национальной гвардией. В начале революции популярность Лафайета как "героя Нового и Старого Света" была очень велика. Однако, по мере углубления революции, Лафайет, оставшийся на позициях либерально-конституционного монархизма, быстро правел и усиливал попытки затормозить развитие революции. Он принял деятельное участие в антидемократическом "Обществе 1789", а затем - в клубе фельянов. Во время вареннского кризиса (см. Вареннское бегство) Лафайет руководил расстрелом 17 июля 1791 года антимонархической демонстрации на Марсовом поле в Париже. Назначенный в 1792 году командующим одной из армий, пытался оказать давление на Законодательное собрание, а затем - 19 августа 1792 года двинуть войска на революционный Париж. Потерпев неудачу в этих контрреволюционных попытках, Лафайет бежал из армии, рассчитывая попасть в Нидерланды, но был захвачен австрийцами и содержался ими в плену до 1797 года. Вернувшись во Францию, в политической жизни не участвовал. Стал играть снова политическую роль лишь в годы Реставрации, выступая одним из лидеров либерально-буржуазной оппозиции. Наибольшее влияние приобрел в дни Июльской революции 1830 года, способствовал сохранению монархии и переходу трона к Луи Филиппу Орлеанскому.
A. З. Манфред. Москва.
Советская историческая энциклопедия. В 16 томах. - М.: Советская энциклопедия. 1973-1982. Том 8, КОШАЛА – МАЛЬТА. 1965.
Литература: Tuckerman B., Life of general La Fayette, v. 1-2, N. Y., 1889.
Далее читайте:
Великая французская революция (хронологическая таблица)
Литература:
Богучарский В.Я. Маркиз Лафайет - деятель трех революций М. 1899
Черкасов П.П. Лафайет. Политическая биография. М. "Мысль" 1991.
Tuckerman B., Life of general La Fayette, v. 1-2, N. Y., 1889.
1757 — 1834
Мари Жозеф Поль Ив Рош Жильбер дю Мотье, маркиз де Ла Файет прошел через три революции, причем отнюдь не рядовым их участником. Он был их романтическим героем, но одновременно в круговерти событий никогда не терял разума и здравого смысла, выступая и против жестокостей революционных толп, и против деспотического их подавления. И при этом не только остался жив (что само по себе удивительно для человека такого склада), но и надолго остался в памяти потомков.
Он был из богатой старинной рыцарской семьи, гордился своим предком, сражавшемся рядом с Жанной д`Арк, и отцом, павшим во время Семилетней войны в Канаде. Он был еще подростком, когда умерла его мать, а через неделю и его дед, в прошлом капитан королевских мушкетеров, и Жильбер унаследовал их состояния. В семнадцать он обвенчался с пятнадцатилетней Адриeной из герцогской семьи, и ее приданое, разумеется, было огромным. О материальной стороне жизни можно было в дальнейшем не думать. По окончании колледжа он был зачислен в роту королевских мушкетеров, потом стал ее лейтенантом, а потом командиром эскадрона отправился служить в крепость Мец. Карьера юного титулованного богача развивалась лучше некуда, но наступали времена бурных, неожиданных перемен. В 22 года он впервые услышал о …
Он бросается в Париж, находит там американских представителей и получает их согласие на участие в войне. Но при этом ставит два условия: он поплывет через океан только на судне, которое он сам купит и отказывается от какого бы то ни было жалованья. Добравшись до Филадельфии, где в то время пребывал Конгресс, он обращается к нему с письмом, в котором пишет: «После всех жертв, принесённых мною, я считаю себя вправе просить о следующем: разрешить мне служить в вашей армии, во-первых, на мой собственный счёт и, во-вторых, в качестве простого волонтёра ». Конгресс решил принять услуги маркиза де Ла Файета и, признавая энергию и знатность рода, назначить его начальником штаба Континентальной армии с присвоением чина генерал-майора. Правда, должность эта тогда мало что значила (как и звание), молодому маркизу вменялось в обязанность неотлучно быть при главнокомандующем. С Вашингтоном у него сложились прекрасные отношения.
Подошло и время боевого крещения. В ходе первого в его жизни сражения, видя беспорядочное бегство ополченцев, Ла Файет метался со шпагой в руке по полю боя, пытаясь остановить солдат, до тех пор, пока не был ранен в бедро и не потерял сознания. Отряд с Вашингтоном во главе подоспел вовремя — маркиза спасли. Едва оправившегося от раны Ла Файета назначают командиром отряда ополченцев в 350 человек, и он с ним разбивает равный по численности отряд профессиональных немецких наемников во главе с английским генералом.
Его назначают командующим Северной армией, на границе с Канадой. Там Ла Файет впервые встречается с индейцами. Ирокезы часто нападали на поселения колонистов и угрожали северному флангу войны. Маркиз собрал всех вождей шести племен и в своей речи попытался объяснить им цели американской революции, ее идеалы и принципы. Неизвестно, насколько поняли его вожди, но сам он индейцам чрезвычайно понравился. Он был торжественно наречен индейским именем (Кайевла — Грозный всадник) и с ним был заключен договор, по которому племена обязались сражаться со всеми врагами Кайевлы. Встреча, как водится, закончилась песнями, танцами и раздачей подарков. Подарки были куплены на деньги маркиза, за свой счет он выстроил на границе и форт с артиллерией.
В семидесятитрехлетний Лафайет, наконец-то, снова в своей стихии — баррикады, войска, переходящие на сторону восставших, толпы, чем попало вооруженных, ликующих парижан… Он, глава временного правительства, вновь, как и сорок лет назад, избранный командующим Национальной гвардией, приглашает в столицу Луи-Филиппа и, под трехцветным революционным знаменем обнимает на балконе перед толпой будущего короля — «Луи-Филипп - лучшая из республик!» — и слово Лафайета дорогого стоит. Впервые именно парламент возвел на трон монарха, который подходит Франции, «короля-гражданина» — своим голосованием.
Вряд ли Лафайет успел разочароваться в своем выборе — в первые годы Июльской монархии прошли долгожданные реформы: в два с половиной раза расширилось число избирателей, заложены основы народного образования (каждая община предоставляла здание для школы и жалование учителю), в школах отменены телесные наказания, стал более человечным режим в тюрьмах, уничтожена цензура. Это были поистине «золотые» годы для Франции, именно в это время переживавшей бурный период промышленной революции, перед которой новая власть открыла широкую дорогу. Он умер через четыре года после последней в его жизни революции.
Его именем названо множество городов и улиц (в основном, в США), его имя носит парк, примыкающий к Белому дому в Вашингтоне, американские летчики, сражавшиеся в Первую мировую войну во Франции, назвали себя его именем — эскадрилья «Лафайет», так называют авианосцы и подводные лодки, станции метро и торговые центры. Кто-то взял на себя труд подсчитать количество упоминаний имен в трудах французских историков — и имя Лафайета уступило лишь Наполеону…
МАРКИЗ ДЕ ЛА ФАЙЕТ –
ГЕНЕРАЛ ЛАФАЙЕТ
Много веков тому назад благородный француз по имени Мотье приобрел на юге Франции поместье, которое он назвал Вилла Файа, и с тех пор стал именоваться Мотье де Ла Файет. Многочисленные потомки Ла Файета были храбрыми воинами, отмеченными в истории Франции, но был среди них один, чье славное имя навсегда осталось еще и в истории Соединенных Штатов Америки.
Он родился 6 сентября 1757 года в родительском замке Шаваньяк, недалеко от того места, где когда-то была Вилла Файа. По обычаям того времени его назвали именем, унаследованным от предков: Мари Жозеф Поль Ив Рок Жильбер дю Мотье, маркиз де Ла Файет, но вскоре громоздкое имя сократили, и он стал зваться Жильбером де Ла Файетом, в память об отце, погибшем во время Семилетней войны с англичанами незадолго до рождения сына. В 13 лет Жильбер стал круглым сиротой: скоропостижно умерла его мать, а через неделю после ее смерти скончался дед по матери, оставив внуку свое огромное состояние, и небогатый подросток превратился в богача.
В 1774 году Жильбер женился. Его женой и верной подругой на всюжизнь стала Адриена, дочь герцога д’Айена, а ее родители любовно заменили зятю отца и мать.
Жильбер де Ла Файет принадлежал к высшей аристократической знати Франции, и начало его жизненного пути соответствовало происхождению: престижный колледж, затем служба в элитарных гвардейских войсках.
8 сентября 1776 года командующий военным округом города Мец давал обед в честь высокого гостя из Англии герцога Глостера, брата английского короля Георга
III. Среди приглашенныхна обед был и капитан Ла Файет, получивший недавно назначение в Мец. Герцог Глостер рассказал о «людях из Бостона », выдвинувших требование политической независимости для 13-ти британских владений в Северной Америке, об упрямстве короля, не желавшего идти на малейшие уступки североамериканским колониям. На следующий день, когда герцог Глостер совместно с французскими офицерами, среди которых находился и Ла Файет, осматривал фортификационные укрепления, гостю принесли срочный пакет из Лондона, который он тут же вскрыл и ознакомил присутствующих с текстом письма. В письме сообщалось о начале восстания в североамериканских колониях и принятии Декларации независимости США.«При первом же известии об этой войне, - писал впоследствии Ла Файет, - мое сердце было завербовано». Юный маркиз был потомственным аристократом, приближенным ко двору любимчиком королевы Марии Антуанетты и в то же время убежденным противником тирании. В своих убеждениях он был не одинок: в 70-х годах 18-го века, казалось, сам воздух Франции был насыщен духом борьбы за свободу, и французская молодежь, бедная и богатая, была пропитана этим духом. Ла Файет решил присоединиться к восставшему народу Америки.
Его отговаривали и командующий гарнизоном, в котором он служил, и родители жены, называя его решение безумием, но он был неумолим: недаром его жизненным кредо было «
Curnon?» - «Почему нет?» - девиз, который он видел в детстве в замке Шаваньяк на портрете одного из своих предков.Он отправился к представителю Североамериканских Соединенных Штатов во Франции Сайлесу Дину и сообщил ему о своем намерении. Опытный политик, Дин сразу же оценил благородный порыв знатного девятнадцатилетнего юноши, поступоккоторого должен был вдохновить многих молодых людей Франции и благотворно повлиять на отношение французского общества к борьбе колоний за независимость. С Сайлесом Дином был полностью согласен и Бенджамин Франклин, который недавно стал послом во Франции.
Дин написал рекомендательное письмо, в которомговорил о желании Ла Файета служить в армии Соединенных Штатов и просил Конгресс утвердить его в звании генерал-майора. В приписке к письму Ла Файет указал, что он отправится в Америку на купленном им самим и полностью оснащенном корабле и что он отказывается от всякого жалованья и какой-либо иной материальной компенсации за свою службу. По окончании переговоров, не желая быть обвиненным в дезертирстве из армии, Ла Файет подал просьбу о временном увольнении его с королевской службы в запас «по состоянию здоровья».
26 апреля 1777 годамаркиз де Ла Файет с другими 15 французскими офицерами отплыл на корабле «Виктуар»к берегам Америки, 15 июнявместе со своими спутниками он ступил на американскую землю в бухте Джорджтауна, близ городка
Чарлстон . Прибывших французов приютил на своей даче майор Бенджамин Хьюджер, имевший французские корни. Среди домочадцев был его маленький сынишка, который впоследствии сыграл важную роль в жизни Ла Файета.31 июля 1777 года Конгресс постановил принять услуги маркиза де Ла Файета и, признавая его энергию и знатность рода, присвоить ему звание генерал-майора североамериканской армии.
Через пару дней с новоиспеченным генералом встретился Джордж Вашингтон. Он с высоты своих 45 лет с
любопытством рассматривал двадцатилетнего молодого человека. Ла Файет был почти таким же высоким, как и Вашингтон – 188 сантиметров против 190, но его изящная хрупкая фигура, казалось, никак не подходила для лишений военной жизни. Тем не менее, после дружеского разговора с юношей Вашингтон убедился, что перед ним не простой искатель приключений, а мужественный человек, уверенный в своем выборе и в справедливости предстоящей борьбы.
Когда Ла Файет прибыл на место своей службы в армии Вашингтона, он поразился тому, что увидел. Вместо привычной ему вышколенной армии в нарядной форме перед ним была одиннадцатитысячная толпа, которую трудно было назвать армией, настолько бедно и разношерстно она была экипирована и, как выяснилось позже, не обладала какими-либо минимальными военными знаниями и навыками. Сражение 11 сентября 1777 года при реке Брендивайн вблизи Филадельфии стало боевым крещением для Ла Файета. Английским войскам удалось охватить с флангов отряды американцев, которые стали отступать. Вскоре отступление превратилось в паническое бегство. Ла Файет, оказавшийся среди бегущих, попытался остановить их. Он соскочил с лошади и, размахивая шпагой, устремился вперед, увлекая за собой солдат. В этот момент он был ранен в левую ногу, но продолжал оставаться в строю, пока не потерял сознание. Солдаты вынесли его на руках с поля боя. К ночи стало ясно, что американцы потерпели поражение, и Вашингтон спешно вывел армию из почти сомкнувшегося кольца. Ночью он послал в Конгресс сообщение, в котором вместе с известием о неудаче написал об исключительной храбрости молодого французского добровольца.Как только Ла Файет после двухмесячного лечения смог подняться на ноги, он вернулся в штаб Вашингтона. В это время генерал Грин готовился к походу в Нью-Джерси, чтобы сразиться с армией английского генерала Чарльза Корнуоллиса, и Ла Файет получил под свое командование отряд в 300 человек для рекогносцировки местности. Возвращаясь после выполненного задания, Ла Файет встретил отряд гессенских наемников, которые шли из Канады на помощь англичанам. Наемников было гораздо больше, чем бойцов отряда Ла Файета, но умелыми действиями Ла Файет остановил их и принудил к бегству, захватив 200 пленных. Генерал Грин в своем рапорте Вашингтону высоко оценил действия молодого командира, не преминув указать, что тот как будто ищет для себя опасность.
По рекомендации Вашингтона Конгресс вверил Ла Файету командование дивизией по его выбору. Вновь назначенный «комдив» выбрал дивизию ополченцев из Вирджинии, командир которой уходил в отставку. Как и вся американская армия, дивизия была раздета и разута, у нее не было достаточного количества вооружения. Маркиз де Ла Файет за свой счет экипировал и вооружил дивизию численностью в 1200 человек. «Этот молодой сумасшедший маркиз де Ла Файет, не довольствуясь тем, что открыл Америке свое сердце, открыл ей и свой кошелек» - писал о нем Бомарше.
Отправляясь в Америку, Ла Файет представлял ее себе в розовом цвете: он думал, что все американцы едины в своем стремлении стать свободными и что авторитет Джорджа Вашингтона непоколебим. Оказавшись на месте, он обнаружил, что заблуждался:в Конгрессе сосуществовали враждовавшие между собой группы и партии, завистники в рядах армейского генералитета были непрочь сместить главнокомандующего.
Зима 1777 – 78 годов была самым тяжелым периодом Американской революции. Вашингтон отвел армию на зимовку в долину Вэлли-Фордж в двадцати милях от Филадельфии. Армия испытывала острый недостаток в теплой одежде и обуви; чтобы укрыться от холода, солдаты построили временные бревенчатые хибары.
Недавно созданным Военным Советом в это время руководил генерал Горацио Гейтс, п рославившийся победой над британскими войсками при городе Саратога. Группа заговорщиков, во главе которой стоял генерал-майор Томас Конвей, задумала сделать Гейтса главнокомандующим вместо Вашингтона. Был запущен план, известный в истории США как «Заговор Конвея» (“ Conway Cabal ”), направленный на отделение от Джорджа Вашингтона его ближайшего и вернейшего соратника маркиза Ла Файета. В ход пошло лоббирование Конгресса, который принял решение о вторжении американских войск во французскуюКанаду для вовлечения канадцев в войну с британцами. Была сформирована Северная армия, командующим которой назначили Ла Файета.
По распоряжению Военного Совета Ла Файет прибыл для получения инструкций в Йорк, городок в Пенсильвании, где в то время заседал Конгресс. На обеде, устроенном в честь Ла Файета, северная экспедиция и блестящая перспектива молодого командующего были основной темой разговоров и многочисленных тостов. В конце обеда маркиз обратил внимание присутствовавших на то, что среди тех, за чьи успехи здесь пили, отсутствовало одно имя, и предложил тост за здоровье главнокомандующего Джорджа Вашингтона. Собравшиеся осушили бокалы в полном молчании: они поняли, что их попытки заполучить Ла Файета в свои ряды обреченына провал.
Однако нужно было исполнять решение Конгресса, и генерал Ла Файет прибыл в Олбани, поближе к канадской границе. Там он не нашел обещанного ему провианта, амуниции, одежды, обуви, и жалование для небольшого количества имевшихся в наличии изголодавшихся и оборванных солдат ему пришлось платить из собственного кармана. Собранный им совет из местных знатоков пришел к единому мнению, что начинать экспедицию в холодную Канаду в зимнее время было бы чистейшим безумием. Ла Файет, раздосадованный тем, что его вовлекли в явную авантюру, сообщил о ситуации Вашингтону и Конгрессу.
Февраль и март 1778 года Ла Файет пробыл в Олбани. За это время ему удалось войти в контакт с индейскими племенами и заручиться их поддержкой в борьбе против британцев. Отряд индейских воинов вошел составной частью в армию Ла Файета.
По возвращении в Вэлли-Фордж Ла Файет подверг резкой критике решение Военного Совета о вторжении в Канаду. Конгресс согласился с его мнением, генерал Гейтс был выведен из Военного Совета, и «заговор Конвея» закончился полным провалом.
6 февраля 1778 года между Соединенными Штатами и Францией был подписан Договор о союзе, согласно которому Франция признала независимость Соединенных Штатов. У американцев появился реальный союзник: 13 апреля 1778 года французский флот под руководством адмирала Шарля д’Эстена направился к берегам Америки.
Понимая, что вступление Франции в войну вызовет определенную реакцию британских войск, Вашингтон решил выяснить намерения руководства британской армии. С этой целью он послал на рекогносцировку в район Филадельфии отряд из наиболее подготовленных и умелых солдат, среди которых были и индейские воины. Руководство операцией было доверено Ла Файету.
Ла Файет организовал лагерь в деревушке Баррен-Хилл в четырнадцати милях к северу от Филадельфии и приступил к выполнению задания. Однако занимавшим город британцам стало известно о появлении вблизи вражеского отряда, и они решили окружить и пленить отряд вместе с его командиром. Британское руководство было настолько уверено в успехе, что наметило на следующий вечер представить публике знаменитого пленника – юного французского маркиза.Представление пришлось отменить: окружившие лагерь войска, продвигаясь навстречу друг другу, встретились, не обнаружив противника. Ла Файет со своим отрядом, применив искусный маневр, выскользнул из окружения по заброшенной дороге. Единственным трагикомическим столкновением этого дня была встреча индейцев с гессенскими наемниками. Наемники с развевающимися черными плюмажами на их высоких киверах скакали по дороге, когда из кустов, как из-под земли, выскочили индейцы, издавая свой оглушительный боевой клич. Лошади наемников, не привыкшие к такому звуку, отпрянули и унесли всадников, индейцы же, никогда прежде не видевшие солдат в таком одеянии, испугались чар этих «злых духов» и тоже предпочли исчезнуть.
Через месяц британская армия покинула Филадельфию и направилась в Нью-Йорк. На военном совете в городке Хоупвел вблизи Вэлли-Фордж американский генералитет решил остановить оккупационные войска и навязать им сражение. Жарким душным днем 28 июня 1778 года на территории графства Монмаус, Нью-Джерси, американские войска под командованием генерала Чарльза Ли атаковали британцев. Одним из подразделений американцев командовал Ла Файет. После первых столкновений, когда, казалось, успех был на стороне американцев, генерал Ли внезапно приказал начать отступление, обнажив позиции Ла Файета. Вовремя вмешавшийся в ход сражения Вашингтон немедленно отстранил генерала Ли от командования и повернул отступавшие войска, одновременно задействовав артиллерию Ла Файета. Понеся большие потери от огня противника и от невыносимой жары, британцы ночью оставили поле боя и продолжили движение в Нью-Йорк. Решением трибунала генерал Чарльз Ли был отстранен от командования на один год.
8 июля 1778 года французский флот появился у берегов Америки. По разработанному Вашингтоном и д’Эстеном плану, французский флот должен был войти в Ньюпорт, Род Айленд, и там взаимодейстовать с сухопутными силами американцев. Ла Файет во главе с трехтысячным отрядом направился в Провиденс, столицу штата Род Айленд, где он должен был стоять готовымв любой момент помочь атакующим.
Однако события стали развиваться не по плану. Взаимодействия из-за несогласованности решений не получилось, каждый участник стал действовать самостоятельно, и в дело вмешалась природа: жестокий шторм повредил французские корабли, и д’Эстен отвел их в Бостон для ремонта. Ла Файета послали в Бостон уговорить адмирала вернуться после ремонта для дальнейших совместных действий, но тот был обижен на бостонцев, посчитавших французов дезертирами, и, приведя в порядок корабли, повел их к Центральной Америке.
Франция продолжала воевать с Англией, и Ла Файет стал болезненно переживать свое отсутствие на родине: ему казалось, что он, обогащенный военным опытом, мог бы помочь своей стране. Он обратился к Конгрессу с просьбой об отпуске и незамедлительно получил разрешение: конгрессмены сообразили, что маркиз с его умением разрешать сложные ситуациии большими связями не только притушит неприятное впечатление от последних событий, но и подкрепит дружественное отношение к Америке французского двора.
Отъезд Ла Файета на родину задержался из-за тяжелой формы воспаления легких. Больному маркизу была оказана лучшая медицинская помощь, Джордж Вашингтон ежедневно справлялся о его здоровье.
11 февраля 1779 года Ла Файет отплыл на родину на выделенном ему Конгрессом фрегате «Альянс». Плавание было непростым: пришлось перенести жестокий шторм и справиться с бунтом части матросов, задумавших пленить маркиза и выдать его англичанам.
Родина встретила Ла Файета, как героя-воина. По протекции Марии Антуанетты король в тревожном ожидании нашествия англичан сделал его командиром полка королевских драгунов, квартировавшихся на юго-западе Франции. Нашествие оказалось не столь близким, и Ла Файет вернулся в Париж и Версаль к семье и делам, связанным с помощью Америке. Чуть ли не ежедневно он встречался с премьер-министром, и во многом благодаря его усилиям Франция решила послать на помощь Америке шесть кораблей с шестью тысячами солдат, а также заем в три миллиона ливров.
В декабре 1779 года в семье Ла Файетов произошло радостное событие: Адриана родила сына. Счастливый отец в честь своего знаменитого американского друга назвал новорожденного Джорджем (по-французски – Жоржем) Вашингтоном. По случаю рождения сына Ла Файет получил много подарков от друзей из Соединенных Штатов, в том числе дар Конгресса Соединенных Штатов –богато декорированную саблю с эфесом из чистого золота.
Когда во время революции грабили замок Шаваньяк, саблю удалось закопать в саду по деревом. Через много лет уже взрослый Жорж Вашингтон выкопал саблю и обнаружил, что ее лезвие полностью проржавело. Ему пришла в голову счастливая идея: он приделал к золотому эфесу лезвие, изготовленное из болтов и прутьев решетки разрушенной Бастилии. Так один исторический раритет воплотил единство двух миров и двух этапов борьбы за свободу.
4 марта 1780 года Ла Файет отплыл на королевском фрегате «Эрмион» в Соединенные Штаты сообщить Конгрессу о запланированной Францией помощи и сделать необходимые приготовления к приему французской экспедиции.
10 июля 1780 года французская эскадра во главе с адмиралом Шарлем де Тернеем вошла в бухту Ньюпорта , но не в полном составе: половина ее оказалась блокированной англичанами в Бресте. Прибывший на эскадре корпус, которым командовал генерал-лейтенант Жан-Батист де Рошамбо, присоединился к подразделению Ла Файета.
Это был последний морской поход выдающегося французского флотоводца Шарля де Тернея. Он скончался в Ньюпорте 15 декабря 1780 года. В Приморском крае России есть городской поселок Терней, названный по имени бухты, в которой 23 июня 1787 года останавливался Лаперуз во время кругосветного плавания и назвал ее в память о своем морском учителе.
В начале 1781 года военная кампания активизировалась южнее, в Вирджинии, где англичане предприняли успешные действия, заставив сложить оружие дивизию генерал-майора Бенджамена Линкольна. На помощь терпящей бедствие армии Вашингтон послал Ла Файета.
В Вирджинии Ла Файету пришлось вступить в контакт с Бенедиктом Арнольдом, предателем, переметнувшимся к британцам и получившим генеральский чин. Арнольд послал к Ла Файету парламентера с письмом, предлагавшим обмен пленными,но Ла Файет вернул письмо нераспечатанным, попросив парламентера передать, что он не желает иметь дело с предателем.
Бывалый британский военачальник генерал-лейтенант Чарльз Корнуоллис был уверен в близкой победе над изможденной армией Ла Файета. В перехваченном американцами письме он писал: «Мальчишке не удасться ускользнуть от меня». Но судьба распорядилась иначе.
«Мальчишка» получил подкрепление: к его армии присоединились войска во главе с Вашингтоном и французский флот, приплывший из Центральной Америки и высадивший 3000 солдат на помощь американской армии. 19 октября 1781 года Корнуоллис, запертый в Йорктауне Вашингтоном и французским флотом, вынужден был сдаться вместе с гарнизоном из 9000 человек. Осада Йорктауна стала последним сражением североамериканской войны за независимость.
18 декабря 1781 года Ла Файет вернулся во Францию. Его встречали, как героя, он был принят в Версале, его сделали фельдмаршалом, пропустив промежуточные звания. Он участвовал в подготовке франко-испанской экспедиции против Британской Вест-Индии, но Парижский договор, подписанный 20 февраля 1783 года и завершивший войну между Великобританией и Соединенными Штатами Америки, сделали экспедицию ненужной.
В 1784 году Ла Файет посетил Соединенные Штаты, объездил почти всю страну, везде ощущая искреннюю любовь американского народа. Он побывал в Вирджинии в гостях у Вашингтона на его ферме Маунт Вернон, где после войны Вашингтон жил с семьей.
По дороге во Францию Ла Файет поездил по Германии и Австрии и гостил у прусского короля Фридриха Великого, который продемонстрировал ему свою военную машину – тридцатитысячную армию. Случилось так, что за обеденным столом у Фридриха одновременно с Ла Файетом оказались Корнуоллис и сын английского короля, а прусский король бестактно расспрашивал Ла Файета о его американских подвигах.
В 1788 году Ла Файет вернулся во Францию и сразу же погрузился в гущу политической жизни, которой жила страна. Он стал членом созванной королем Ассамблеи нотаблей -
представителей высшего духовенства, придворного дворянства и так называемого третьего сословия – городскихверхов. В Ассамблее он возглавлял фракцию, требовавшую созыва Генеральных Штатов – высшего сословно-представительского совещательного органа, созываемого по инициативе королевской власти в критические моменты для оказания помощи правительству. 5 мая 1789 года король созвал Генеральные Штаты, в которые Ла Файет был выбран от дворянства, но демонстративно присоединился к третьему сословию. 17 июня 1789 года депутаты третьего сословия объявили себя Национальным собранием, 9 июля Национальное собрание провозгласило себя Учредительным собранием, ставшим высшим представительным и законодательным органом революционной Франции, и Ла Файет предложил Учредительному собранию проект Декларации прав человека и гражданина, написанный им по образцу американской Декларации независимости. Декларация прав человека и гражданина была утверждена 26 августа 1789 года.14 июля 1789 года пала Бастилия – военнаякрепость и главная политическая тюрьма Парижа. Было создано новое вооруженное образование – Национальная гвардия, руководство которой было поручено Лафайету (он «демократизировал» свою аристократическую фамилию и стал писать ее слитно). Национальная гвардия по существу была полицией, и Лафайету в его стремлении поддерживать законность и порядок пришлось прибегать к акциям, серьезно подрывавшим его репутацию как среди демократов, так и среди роялистов.
Лафайет вынужден был вести Национальную гвардию в Версаль, чтобы заставить короля Людовика
XVI переехать в парижский дворец Тюильри. Лафайета, ответственного за охрану дворца, обвинили в пособничестве королю, когда тот вместе с королевой Марией Антуанеттой попытался убежать из Парижа. Лафайета сделали главным виновником трагических событий на парижском Марсовом поле, когда волонтеры Национальной гвардии, получившие приказ разогнать собравшуюся там бесчинствующую толпу, в ответ на полетевшие в них камни стали стрелять на поражение.Лафайет считал, что Франция, в отличие от его любимых Соединенных Штатов, еще не готова стать республикой; по его мнению, лучшим для нее государственным устройством была бы конституционная монархия. Эту идею он неоднократно высказывал в своих выступлениях и обращениях к законодательному собранию, за что заслужил ненависть и монархистов, и якобинцев. После свержения короля Лафайет, командовавший в это время французской Северной армией, арестовал комиссаров законодательного собрания, прибывших для приведения солдат к присяге на верность республике. Собрание объявило его изменником и пообещало гильотинировать, когда он попадется в руки радикальной власти Франции.
Лафайет понял, что пришла пора бежать из Франции. Он решил через Голландию пробраться в Британию, соединиться там с семьей и вместе уплыть в Америку. Однако задуманному не суждено было сбыться: 17 августа 1792 года он был арестован властями австро-прусской коалиции, вынашивавшей планы восстановления во Франции монархии, и приговорен трибуналом к тюремному заключению как активный участник революционных событий, приведших к свержению французского короля.
Почти два года Лафайета перебрасывали из одной австрийской тюрьмы в другую, пока, наконец, в мае 1794 года не определили в тюремный каземат в городе Ольмюц, Моравия, ныне Чешская республика.
Друзья Лафайета в Европе и Америке настойчиво боролись за его освобождение или хотя бы за смягчение условий его содержания в тюрьме. Они вошли в контакт с ним и стали готовить его побег. Молодой германский доктор Юстус-Эрих Боллман вызвался поехать в Ольмюц. Он познакомился с тюремным доктором и узнал, что тот, заботясь о здоровье именитого пленника, потребовал возить его на прогулку на свежий воздух за город. Это обстоятельство давало некоторый шанс, но требовался помощник, которого Боллман нашел в Вене. Помощником Боллмана сталамериканский студент из Южной Каролины Фрэнсис Хьюджер, тот самый, но уже выросший сын майора Бенджамина Хьюджера, приютившего Лафайета, когда он прибыл в Америку 17 лет назад. Фрэнсис хорошо помнил, как группа французов появилась в их доме, а Лафайет стал его подлинным кумиром, и он с радостью согласился помочь ему.
В солнечное утро 8 ноября 1794 года оба заговорщика оставили карету Боллманав маленьком поселке Хоф на границе с Германией и поскакали на дорогу, по которой должна была ехать тюремная карета с Лафайетом. Из предосторожности они не взяли с собой третью лошадь, чтобы не вызавать подозрений. Обнаружив карету Лафайета, они подъехали к ней, соскочили с лошадей, скрутили охранника и крикнули Лафайету, чтобы тот на одной из лошадей скакал в Хоф, а они последуют за ним на второй лошади. Лафайет вскочил на лошадь, но остановился в нерешительности, не желая оставлять в опасности своих спасителей. «
Get
t
’
Hof
!» («Скачи в Хоф!») – закричали они в один голос, и Лафайет ускакал. Боллман и Хьюджер взгромоздились на вторую лошадь, но она не пожелала везти двоих и вздыбилась, сбросив седоков. Понимая, что говорящий по-немецки Боллман будет более полезен для Лафайета, Хьюджер отправил его в Хоф.
В Хофе Боллман Лафайета не нашел. Оказалось, что Лафайет не разобрал возгласа своихосвободителей и решил, что они кричат «
Неудачливые освободители просидели в тюрьме восемь месяцев, а Лафайет оставался в заключении еще почти три года. Генерал Бонапарт принудил австрийского императора подписать мирный договор с Францией, и одним из условий договора было освобождение Лафайета. Он вышел на свободу 19 сентября 1797 года, пробыв в австрийских тюрьмах пять лет.
Но во Францию ему не разрешили вернуться: французская Директория и Наполеон Бонапарт видели в Лафайете политического соперника, и он еще два года пробылв Голландии. Лишь после бонапартовского переворота 18 брюмера (9 ноября 1799 года) ему удалось возвратиться во Францию с паспортом на имя Мотье.
Он поселился в имении Ла Гранж, доставшемся по наследству Адриене, и долгое время жил в сельском уединении. В 1803 году Соединенные Штаты купили у Франции Луизиану, и президент Джефферсон предложил Лафайету стать ее губернатором. Лафайет с благодарностью отказался, ссылаясь на свое желание посвятить себя борьбе за свободу Франции.
Начиная с 1815 года, когда в наполеоновские Сто дней он был выбран в Палату депутатов французского парламента, Лафайет вел активную политическую жизнь. Во время своей депутатской деятельности он был в постоянной оппозиции правительству и выступал за свободу печати, право голоса для всех налогоплательщиков, всемирное запрещение рабства.
15 августа 1824 года по приглашению президента Джеймса Монро Лафайет прибыл в Соединенные Штаты. Он провел в стране год, побывал во всех штатах, еще раз ощутив всеобщую любовь и благодарность. В Вирджинии генерал Лафайет посетил могилу своего главнокомандующего Джорджа Вашингтона. Почти все пребывание Лафайета в Штатах его сопровождал Фрэнсис Хьюджер – тот самый юноша, который пытался освободить его из тюрьмы.
По возвращении во Францию Лафайет вновь окунулся в политическую жизнь страны. Все три великих дня Июльской революции 1830 года он был одной из самых популярных фигур Парижа. Когда 27 июля в Париже стали строить баррикады, Лафайет организовал Комитет, который выполнял функции временного правительства, и по поручению Комитета возглавил вновь созданную Национальную гвардию.
29 июля Комитет попросил Лафайета взять на себя руководство страной, то есть, по существу, стать диктатором, но он отклонил предложение в пользу Луи-Филиппа, представителя Орлеанской ветви династии Бурбонов. Лафайет по-прежнему считал, что Франция еще не дозрела до республики, и, по его словам, «Луи-Филипп – это лучшая из республик».
Однако вскоре «король-гражданин», как называли Луи-Филиппа, стал проводить внутреннюю и внешнюю политику, ведущую к абсолютизму и тирании и вынудившую Лафайета перейти в оппозицию. Его обличительная речь в Палате депутатов 3 января 1834 года оказалась последней.
Жильбер де Лафайет умер 20 мая 1834 года на 77-м году жизни. Его похоронили на парижском кладбище Пикпус рядом с могилой Адриены – его верной жены, которую он пережил на27 лет. Сын Лафайета Жорж Вашингтон бросил в могилу отца землю с холма Банкер Хилл, где происходило одно из первых сражений американских колонистов с британскими войсками.
«Лафайет, мы здесь!» - произнес 4 июля 1917 года у могилы Чарльз Стэнтон, полковник армии Соединенных Штатов Америки, которые присоединились к защищавшему Францию антигерманскому альянсу, отдавая тем самым долг стране за ее помощь восставшей Америке.
В конце Первой мировой войны на могиле Лафайета был установлен американский флаг, который оставался нетронутым даже в дни оккупации Парижа немцами. Ежегодно в День Независимости 4 июля происходит торжественная церемония замены флага.
Еще при жизни Лафайет получил гражданство многих американских штатов, а в 2002 году решением Конгресса он стал почетным гражданином Соединенных Штатов Америки. Его именем названо множество городов, парков и улиц по всей территории Штатов.
6 сентября 1876 года в Нью-Йорке на площади
UnionSquare Манхэттена был открыт памятник Лафайету работы знаменитого французского скульптора Фредерика-Огюста Бартольди, автора «Статуи Свободы». Молодой Лафайет стоит на носу корабля и прижимает к сердцу правую руку с обнаженной саблей, обещая служить верой и правдой делу освобождения юного государства от колониального рабства.В Манхэттене есть еще одна работа Бартольди, запечатлевшая Лафайета. 19 апреля 1900 года на углу 114-й улицы и Манхэттен-авеню состоялось открытие монумента «Вашингтон и Лафайет» - копии парижского монумента, купленной и подаренной Нью-Йорку предпринимателем Чарльзом Рауссом. Два великих человека обмениваются дружеским рукопожатием на фоне американского и французского флагов.
В 1917 году в Бруклине у входа в Проспект-парк со стороны 9-й улицы был открыт Мемориал Лафайета. В гранитную стелу, спроектированную архитектором Генри Бэйконом, вделан бронзовый барельеф работы выдающегося американского скульптора Дэниэла Честера Френча, автора скульптуры Авраама Линкольна в Вашингтоне. Фигура Лафайета в военной форме почти отделена от барельефа, а на втором плане слуга держит за узду боевую лошадь, верно служившую маркизу де Ла Файету -генералу Лафайету.
Джордж Вашингтон, не отрывая взгляда от смартфона у себя в руках, вышел сквозь двери громадного офисного центра. Он не курил, как большинство его подчиненных, поэтому не испытывал нужды выскакивать на улицу, чтобы отравить себя очередной порцией дыма. Но хотя бы раз в день он все же уделял себе минут десять, чтобы пересечь обширную площадь, которая со всех сторон была зажата высокими современными постройками, принадлежащие аутсорсинговым компаниям и корпорациям. Рядом с этими гигантами раскинулся не меньший по своей величине торговый центр, куда Вашингтон и направлялся, чтобы купить кофе в Старбаксе.
Не то чтобы кофе у него на работе не было, его можно было купить и в кафетерии на четвертом этаже, или даже в кофе-автоматах, а каждом углу коридоров. Но Вашингтон часто нуждался в этой маленькой прогулке, в кремовых цветах кофейного конгломерата. Его имя там, конечно, уже знали, и записывали на стаканчике с присущем Старбаксу панибратству. Мистер Дж. Иногда, когда кто-то другой был на смене, тогда черным маркером размашисто писали просто Джордж. Или ДВ. Когда как.
Вашингтон встал в очередь, перед ним было двое. Но он погрузился в чтение электронных писем, параллельно все еще обдумывая совещание, на котором он минут пять назад объявил перерыв. Вопросов на повестке дня было много, а его адьютантам, как он мысленно прозвал Александра Гамильтона и Джона Лоуренса, надо было время, чтобы прийти в себя, переварить официальную информацию, подготовить обращения к работникам, и, в конце-концов, перекурить. Вашингтон их понимал.
Что отвлекло его от экрана айфона Джордж не запомнил. Но он поднял голову и увидел, как через одного человека стоял молодой парень со слишком рыжими волосами. Но оттенок не был раздражающим кричаще рыжим, а приятным, натуральным цветом в месте, где все было из пластика, стекла и бетона. Вся фигура мужчины, мальчишки еще, была аккуратная и даже хрупкая. Особенно заметно это было, если смотреть на его руки и запястья, длинные пальцы, которые порывисто нырнули в карман, чтобы подцепить карточку и заплатить за кофе.
За убийственно-сладкий карамельный макиато со взбитыми сливками и ванилью. Вашингтон, который всегда сам брал себе американо, с редкими исключениями с молоком, удивленно моргнул.
Парень был элегантно одет. По сути, все работники корпораций соблюдали дресс код, только по закатанным выше локтя рукавам рубашек, слегка ослабленном узле галстука и темным кругам под глазами, можно было определить, конец ли сейчас квартала или не дай тебе боже года, какое время суток или день недели. А в основном работники выглядели презентабельно.
Вашингтон не считал, что деловые костюмы - аж так важны. Это создавало рабочую атмосферу, но он, например, абсолютно не был против, когда его правая рука - Алекс Гамильтон, приезжал на велосипеде на работу, поверх рубашки надев худи, натянув капюшон на голову. Джон Лоуренс, хоть и ходил в костюме, но когда оставался без пиджака, всегда закатывал рукава рубашки, обнажая руки, покрытые яркими татуировками. К тому же в ухе у него была сережка. Вашингтону было все равно. Какая разница, если они работают лучше всех?
Рыжеволосому юноше очень к лицу деловой стиль одежды. Но черты его лица как-будто оживляли и предавали оттенков строгому кодексу корпораций. Вашингтон поймал себя на мысли, что почему-то не удивился бы, увидев в его волосах цветы.
Парень негромко назвал свое имя, и улыбающаяся официантка быстро написала его поперек картонного стаканчика. Джордж не успел расслышать. В его руках ожил телефон и настойчиво зазвонил. Его срочно вызывали в офис. Второй официант, заметив Вашингтона несколько минут ранее, успел приготовить ему кофе, сказав, что взял на себя смелость сделать черный американо для Мистер ДВ, как тот и любит. Вашингтон коротко кивнул и быстро расплатился.
Джордж абсолютно случайно выхватил взглядом имя. Жильбер. Он аккуратно поднял глаза выше, отрываясь от тонких пальцев, которые почти закрыли написанные буквы. И тут Джордж увидел, что у парня на шее висит карта-ключ, которой пользовались в его, Вашингтона, корпорации.
Как он мог раньше не заметить такой живой цвет среди одинаковых стеклянных стен офиса.
Мальчишка схватил кофе, пробормотал «pardon » с невозможно французским гортанным «р» и помчался на выход, прочь из Старбакса.
Вашингтона настойчиво вызывали в главный офис на собрание директоров. Алекс писал по двадцать сообщений в минуту. Даже сквозь экран ощущалось, как он там бушует на всех. Особенно на CEO Томаса Джефферсона. Мистер Джефферсон вообще являлся личность неординарной, к проблемам подходил с креативностью, но посплетничать любил, как гламурные мадмуазели, что сидят в фешенебельных ресторанах, попивая мартини через соломинку.
Томас, в свою очередь, устроил Гамильтону коалицию в лице Мэдисона и себя самого, завлекая на темную сторону главу IT отдела Аарона Берра. Гамильтон и Джефферсон чуть ли не рэп читали, кидая обвинения в лицо друг друга. Сущий бедлам, к которому Джордж привык уже.
Следующие три дня Джордж Вашингтон почти ночевал на работе, разгребая кризис и хакерскую атаку на их систему безопасности данных. Гамильтон рычал на всех, кто не справлялся с экстренными дедлайнами, Лоуренс наоборот подбадривал остальных. Хотя он тоже потом сдался и накричал на кого-то так громко, что даже звукоизолирующие окна и те не смогли сдержать его голоса и выпустили на улицу,
распугав курильщиков.
На четвертый день в кабинет к Вашингтону заскочил Алекс, в одной руке он нес папку, а в другой свой телефон, увлеченно, что-то читая.
К вам скоро придет новый проект менеджер, которого прислали наши французские партнеры. Он уже почти неделю здесь, но, беднягу, затаскали по тренингам. К вам все дойти не мог, - Александр наконец-то оторвался от экрана и увидел нахмуренный взгляд Джорджа. - Ну что такое? - поморщился он.
Что такого важного в телефоне, что ты отлипнуть от него можешь? - устало спросил Вашингтон.
Страница его в Твитере, - беззаботно отозвался Гамильтон и кинул синюю папку в руки Вашингтона. - Классный парень, голова мозгами набита. У меня уже столько шуток про французов, аж не могу выбрать с какой начать…
Когда Гамильтон вышел из кабинета, все еще увлеченно читая записи, Джордж открыл папку с файлами. И замер.
Мари Жозеф Поль Ив Рош Жильбер дю Мотье, маркиз де Лафайет.
Жильбер и очень сладкий кофе. Тонкие пальцы и…
В дверь постучали и Вашингтон резко поднял голову.
Войдите.
На пороге почвился Лоуренс, он что-то рассказывал, а за его спиной стоял тот самый очень рыжий парень. Он с интересом и неподдельным смущением рассматривал Джорджа.
Мистер Вашингтон, - невообразимо-французское «р» и взгляд, которым будто в душу заглядывают, чтобы проверить, все ли хорошо, не затаилась там вязкая меланхолия. - Большая честь для меня.
Джордж встал с кресла, чтобы пожать руку, но не успел даже протянуть ее, как
Лафайет улыбнулся и расцеловал его в обе щеки, перегнувшись через стол. Словно делал так очень много раз. Возможно, все французы так делают. Возможно, Лафайет очень давно ждал Вашингтона в своей жизни. Слишком длинное имя для юноши, который пересек океан, чтобы посмотреть в глаза ДВ. Пока он летел над Атлантикой, тысячу раз репетировал свой первый разговор с мистером Вашингтоном. Пытался унять дрожь в пальцах, пробовал овладеть жестикуляций, помял важные документы, распечатанные для него начальством. Жильбер пытался, но в реальности все было на столько сложнее. Живой Вашингтон. Спокойный, сосредоточенный. Лафайет опустил глаза. Он бы купил ему цветов. Ярких-ярких, чтобы тот перестал так устало смотреть на вещи вокруг себя.
Вашингтон думал, что Лафайет сам, как яркий-яркий цветок.
*
В следующий раз они купили два стаканчика кофе. Возле Джорджа было дописано синим маркером де Лафайет. Впервые имя Жильбера вместили. Лафайет смеялся, размешивая карамельный сироп, а потом протянул его Вашингтону, который мужественно это выпил.
Ему даже понравилось.
