В самом конце Второй мировой войны произошел штурм Зееловских высот, расположенных восточнее Берлина. Эта поистине великая битва показала героизм и невероятное самопожертвование множества солдат и офицеров Советской Армии в то время, когда до Великой Победы оставалось меньше месяца.

Холмов, расположенная в 50-60 км восточнее Берлина, на левом берегу Одера. Их протяженность около 20, а ширина - до 10 км. Они возвышаются над долиной реки не более чем на 50 м.

Немецкие военные укрепления

Зееловские высоты 1945 года - это глубоко эшелонированная оборона войск Они являлись военным укреплением, строившимся почти 2 года. Главная задача 9-й немецкой армии как раз и заключалась в том, чтобы защищать Зееловские высоты.

Фашистское командование создало здесь 2-ю полосу обороны, состоящую из траншей, окопов для противотанковых средств и артиллерии, большого количества дзотов и пулеметных площадок, а также противопехотных заграждений. Отдельные строения служили в качестве опорных пунктов. Непосредственно перед высотами находился вырытый противотанковый ров, ширина которого 3,5, а глубина - 3 м. Кроме того, все подступы к оборонительным сооружениям были тщательно заминированы, а также простреливались перекрестным ружейно-пулеметным и артиллерийским огнем.

9-я немецкая армия, которая защищала Зееловские высоты, состояла из 14 стрелковых подразделений, имела более 2,5 тыс. стволов артиллерии и зенитных орудий и около 600 танков.

Немецкая оборона

20 марта генерала Хейндрици назначили командовать группой армий «Висла». Он считался одним из лучших специалистов по защитной тактике. Он знал наперед, что направит свой главный удар вдоль автострады, неподалеку от которой были расположены Зееловские высоты.

Хендрици не стал реки. Вместо этого он использовал выгодное расположение высот, через которые протекал Одер. весной всегда была насыщена паводками, поэтому немецкие инженеры сначала уничтожили часть дамбы, а затем выпустили воду вверх по течению. Таким образом, равнина превратилась в болото. За ней располагалось три линии обороны: первая - система различных заграждений и траншей; вторая - Зееловские высоты, битва за которые будет длиться с 16 по 19 апреля; третья - линия "Вотан", расположившаяся в 17-20 км позади самой линии фронта.

К началу сражения 56-й танковый немецкий корпус насчитывал около 50 тыс. человек. После сражения в Берлин смогли прорваться только 13-15 тыс. бойцов, которые впоследствии стали защитниками фашистской столицы.

9 апреля пал Кёнигсберг - последний оплот После чего 2-й Белорусский фронт, которым командовал маршал Рокоссовский, занял восточный берег Одера. Затем в течение двух недель осуществлялась передислокация советских войск. А тем временем 1-й Белорусский фронт сконцентрировал свои войска напротив высот. Южнее расположились соединения 1-го Украинского под предводительством маршала Конева.

Всего в районе Зееловских высот находилось 2,5 млн человек, более 6 тыс. советских танков, сюда же входили и самоходные артиллерийские установки, 7,5 тыс. самолетов, примерно 3 тыс. «Катюш» и 41 тыс. стволов минометов и артиллерии.

Сражение

16 апреля 1-й Белорусский фронт пошел в наступление и преодолел первую полосу обороны. К вечеру этого же дня он встретили сильнейшее сопротивление немцев, оборонявших Зееловские высоты. Битва была крайне ожесточенной. На вторую линию обороны успели подойти резервные дивизии противника. Плотность артиллерии по двум сторонам главного шоссе, которое шло вдоль высот, достигала примерно 200 орудий на 1 км.

В первый день была предпринята попытка ускорить продвижение советских войск. Для чего в бой были введены две танковые армии. Но это не принесло желаемого результата. Подвижные соединения и пехота были вынуждены ввязаться в изнурительный бой. Следует отметить, что практически все танковые сражения Второй мировой были крайне ожесточенными и кровопролитными. Только к концу дня 17 апреля после мощнейшей авиационной и артиллерийской подготовки оборона противника на основных направлениях была прорвана.

Кольцо вокруг Берлина

Сейчас историки пытаются понять, нужна ли была эта кровавая битва и правильно ли поступил маршал Жуков, отказавшись от более простого пути - окружения Берлина. Те, кто придерживается мнения о целесообразности взятия немецкой столицы в кольцо, почему-то не замечают очевидного, а именно количественного и качественного состава оборонного гарнизона города. 9-я немецкая и 4-я бронетанковая армии, занявшие выгодные позиции на Одере, насчитывали около 200 тыс. человек. Нельзя было дать им даже малейшей возможности отойти к Берлину и тем самым стать его защитниками.

План Жукова

Был придуман гениальный по своей простоте план. Согласно ему, танковые армии должны были занять позиции, расположенные на окраине Берлина и образовать вокруг него нечто похожее на кокон. Его задачей было не допустить усиления гарнизона немецкой столицы за счет многотысячной 9-й армии, а также резервных войск, которые могли подойти с запада.

На первом этапе вход в город не планировался. Сначала нужно было дождаться подхода советских общевойсковых соединений. Затем «кокон» должен был раскрыться, а уже после этого начался бы штурм Берлина.

Неожиданный поворот на немецкую столицу, как отмечают историки, привел к некоторому изменению первоначального плана Жукова. Задуманный «кокон» превратился в классическое окружение при помощи смежных флангов двух рядом находящихся фронтов. Практически все силы 9-й немецкой армии оказались зажаты в кольцо в лесах, расположенных к юго-востоку от столицы. Это одно из самых крупных поражений фашистских войск, которое так незаслуженно осталось в тени штурма самого Берлина.

В итоге столицу Третьего рейха защищали только члены гитлерюгенда, остатки разбитых на Одере частей и полицейские. Всего их насчитывалось не более 100 тыс. человек. Такое количество защитников для обороны огромного города, как показала история, было недостаточным.

Сражение за Зееловские высоты

К апрелю 1945 года участь Третьего рейха была уже решена. Армии СССР и западных союзников сжимали кольцо. Весь вопрос состоял теперь в том, в какой конфигурации и какой ценой завершится война. Союзники серией манёвров блокировали основные силы немецкого Западного фронта в Руре. РККА же стояла на плацдармах за Одером в нескольких десятках километров от Берлина и готовилась к последнему рывку.

Тот отметил, что рывок на Берлин с голыми флангами приведёт к кризису снабжения, а в военном смысле необходимо разбить окружённую в Руре группировку и не допустить отхода вермахта в так называемую Альпийскую крепость в Баварии и западной Австрии.

Интересно, что более ранние договорённости с Советским Союзом никем даже не упоминались. Военные соображения пересилили. Поэтому рывка очертя голову к Берлину с запада не состоялось.

Между тем Сталин прекрасно понимал, что Берлин даёт занявшему его серьёзные политические преференции, поэтому не собирался упускать такую ценную добычу из рук. Существовали и чисто военные резоны разгромить нацистов как можно скорее. Вермахт вовсе не являлся небоеспособным. Немецкая армия по-прежнему насчитывала несколько миллионов солдат, а запасы вооружения позволяли им ещё несколько месяцев вести активные бои.

Малоизвестный факт состоит в том, что немцы до самого конца пытались навязывать свою волю союзникам, и последний котёл войны относится к апрелю 1945-го, когда под Бауценом в окружение попали несколько польских дивизий, откуда их с трудом выручили. Словом, остановиться и благодушно ждать, когда союзники подтянутся с запада, было в любом случае плохой идеей.

Георгий Жуков представил ставке два плана покорения Берлина. "Долгий" план предполагал консолидацию плацдармов за Одером и окружение немцев во Франкфурте-на-Одере. По этому плану два советских фронта обходили на Берлин с юга соединёнными силами, нанося от Кюстрина только вспомогательные удары. Таран двух фронтов сразу южнее Берлина, без сомнения, снёс бы всё на своём пути: в реальности там управились куда меньшими силами. Однако для его реализации требовалось ещё по крайней мере несколько недель.

По мнению Сталина, нескольких недель у РККА не было. Поэтому предстояло реализовать "короткую программу": южнее Берлина действовал 1-й Украинский фронт Конева, а непосредственно на немецкую столицу наступал 1-й Белорусский фронт Жукова. Он отбыл на 1-й Белорусский фронт готовить удар по немецкой столице.

Так и завязалась битва за Зееловские высоты.

ЗЕЛОВСКИЕ (Зееловские) ВЫСОТЫ, гряда высот на Северо-Германской низменности , в 50—60 км восточнее Берлина, проходящая по левому берегу старого русла р. Одер.

Протяжённость до 20 км, ширина 4—10 км, превышение высот над долиной р. Одер 40—50 м, крутизна склонов до 30—40°. Немецко-фашистское командование создало на 3еловских высотах вторую полосу обороны, которая имела сплошные траншеи, большое количество дзотов, пулемётных площадок, окопов для артиллерии и противотанковых средств, противотанковых и противопехотных заграждения. Перед высотами был вырыт противотанковый ров глубиной до 3 м, шириной 3,5 м, а подступы к высотам заминированы и простреливались многослойным перекрёстным артиллерийским и ружейно-пулемётным огнём. Отдельные строения враг превратил в опорные пункты. Оборонявшие 3еловские высоты немецко-фашистские войска (в основном 9-я полевая армия) были усилены артиллерией берлинской зоны ПВО.

Бронетанковая техника и автотранспорт могли преодолевать склоны 3еловских высот главным образом вдоль шоссейных дорог, которые были заминированы и простреливались противотанковыми и зенитными (88-мм) орудиями. Войска 1- го Белорусского фронта, перейдя в наступление 16 апреля и успешно преодолев первую полосу обороны, к исходу дня встретили ожесточённое сопротивление противника на 3еловских высотах., куда отошел противник с первой полосы и подошли его дивизии из резерва. Плотность артиллерии противника по обеим сторонам шоссе, идущего от Зелова на запад, была доведена до 200 орудий на 1 км фронта. Попытка командующего фронтом ускорить продвижение войск вводом в сражение в первый же день наступления двух танковых армий не привела к желаемому результату. Подвижные соединения не смогли оторваться от пехоты и ввязались в изнурительные бои. Лишь к исходу 17 апреля, после мощной артиллерийской и авиационной подготовки, вражеская оборона на основных направлениях 3еловских высот. была прорвана войсками 8-й гвардейской армии во взаимодействии с 1-й гвардейской танковой армией.

Немецкая оборона

Он считался одним из лучших специалистов по защитной тактике. Он знал наперед, что Советская Армия направит свой главный удар вдоль автострады, неподалеку от которой были расположены Зееловские высоты.

Хендрици не стал укреплять берег реки. Вместо этого он использовал выгодное расположение высот, через которые протекал Одер. Пойма реки весной всегда была насыщена паводками, поэтому немецкие инженеры сначала уничтожили часть дамбы, а затем выпустили воду вверх по течению. Таким образом, равнина превратилась в болото. За ней располагалось три линии обороны: первая - система различных фортификационных сооружений, заграждений и траншей; вторая - Зееловские высоты, битва за которые будет длиться с 16 по 19 апреля; третья - линия "Вотан", расположившаяся в 17-20 км позади самой линии фронта.

План операции 1-го Белорусского фронта

Общий замысел операции 1-го Белорусского фронта под командованием маршала Г. К. Жукова заключался в нанесении сокрушающего удара по группировке вермахта, прикрывавшей Берлин с востока, развитии наступления на германскую столицу с обходом её с севера и юга, с последующим штурмом города и выходом наших войск к р. Эльба.
Войска 1-го Белорусского фронта занимали участок фронта шириной 172 км, от Ниппервизе до Гросс-Гастрозе. Главная ударная группировка фронта развернулась на 44-километровом участке Гюстебизе, Подельциг. Правый фланг фронта был развёрнут на участке Ниппервизе, Гюстебизе. Левый фланг фронта развернулся на 82-километровом участке Подельциг, Гросс-Гастрозе.
Главный удар наносили силами 4 общевойсковых и двух танковых армий из района Кюстрина. Войска 3-й ударной армии под командованием Василия Ивановича Кузнецова, 5-й ударной армии Николая Эрастовича Берзарина и 8-й гвардейской армии Василия Ивановича Чуйкова, развернутые в центре кюстринского плацдарма, должны были, прорвав немецкую оборону, обеспечить ввод в прорыв танковых соединений и наступать на германскую столицу.

В.И. Кузнецов Н.Э. Берзарин

В.И. Чуйков

На шестой день операции они должны были быть на восточном берегу озера Хафель (Хавель) на участке Хеннигсдорф, Гатов. 47-я армия Франца Перхоровича получила задачу обойти Берлин с северо-запада, наступая в общем направлении на Науен, Ратенов и 11 день операции выйти к Эльбе. Кроме того, во втором эшелоне фронта на главном направлении располагалась 3-я армия Александра Горбатова.
Танковые армии находились во втором эшелоне ударной группировки и должны были развить наступление в обход Берлина с севера и юга. 1-я гвардейская танковая армия под командованием Михаила Ефимовича Катукова должна была наступать не с севера совместно с 2-й гвардейской танковой армией, как ранее планировала Ставка ВГК, а с юга, чтобы взять южную часть Берлина.

Наступление армии Катукова также поддерживал 11-й танковый корпус Ивана Ющука. Это изменение задачи армии Катукова предложил Жуков, а Верховный Главнокомандующий Сталин утвердил. Северная часть обходной группировки и так была весьма мощной, в неё входили: 61-я армия Павла Белова, 1-я армия Войска Польского Станислава Гиляровича Поплавского , 47-я армия Перхоровича, 2-я гвардейская танковая армия Семёна Богданова, 9-й танковый корпус Ивана Кириченко и 7-й гвардейский кавалерийский корпус Михаила Константинова.

С.Г. Поплавский

Чтобы обеспечить наступление главной ударной группировки фронта в центре на флангах, с севера и юга наносили два вспомогательных удара. На севере наступали 61-я армия Белова и 1-я армия Войска Польского Поплавского. Они наносили удар в общем направлении Либенвальде, Вулькау и на 11-й день наступления должны были выйти к Эльбе в районах Вильснак и Зандау.
На юге второй удар, обеспечивающий наступление главной ударной группировки, наносили 69-я армия Владимира Колпакчи, 33-я армия Вячеслава Цветаева и 2-й гвардейский кавалерийский корпус. Советские армии наступали на участке Подельциг, Брисков в общем направлении на Фюрстенвальде, Потсдам и Бранденбург. Армии Колпакчи и Цветаева должны были прорвать немецкую оборону на франкфуртском направлении и, наступая на запад, с выходом на южную и юго-западную части Берлина, отрезать от столицы основные силы 9-й немецкой армии.
Всего 1-й Белорусский фронт располагал 9-ю общевойсковыми и 2-мя танковыми армиями, одной воздушной армией (16-я воздушная армия Сергея Руденко), двумя танковыми корпусами (9-й танковый корпус Ивана Кириченко, 11-й танковый корпус Ивана Ющука), двумя гвардейскими кавалерийскими корпусами (7-й гвардейский кавалерийский корпус Михаила Константинова, 2-й гвардейский кавалерийский корпус Владимира Крюкова). 1-й Белорусский фронт также поддерживала 18-я воздушная армия главного маршала авиации Александра Голованова (авиация дальнего действия) и Днепровская военная флотилия Виссариона Виссарионовича Григорьева.

У 1-го Белорусского фронта было в распоряжении более 3 тыс. танков и самоходных установок, 18,9 тыс. орудий и минометов.
На вооружении трёх бригад Днепровской флотилии было 34 бронекатера, 20 тральщиков, 20 катеров ПВО, 32 полуглиссера и 8 канонерок. Катера были вооружены 37-, 40-, 76- и 100-мм пушками, пусковыми установками 8-М-8 для стрельбы реактивными снарядами калибром 82 мм, крупнокалиберными пулеметами. Флотилия получила задачи поддерживать наступающие войска, оказывать помощь в форсировании водных преград, охранять водные коммуникации и переправы; уничтожать мины противника, установленные на реках; осуществлять прорывы в глубину вражеской обороны, дезорганизовывать немецкий тыл, высаживать десанты. 3-я бригада должна была захватить гидротехнические сооружения в районе Фюрстенберга, не допустив их уничтожения.

Батарея советских 152-мм гаубиц-пушек МЛ-20 под Берлином. 1-й Белорусский фронт

Подготовка операции

На главном направлении наступления сформировали группировку артиллерии с плотностью около 270 стволов на 1 км фронта (без учёта 45-мм и 57-мм пушек). Чтобы обеспечить тактическую внезапность наступления артподготовку решили осуществить ночью, за 1,5-2 часа до рассвета. Для освещения местности и ослепления врага сосредоточили 143 прожекторные установки, которые должны были заработать с началом атаки пехоты.

За 30 минут до начала артподготовки ночная бомбардировочная авиация должна была нанести удар по штабам узлам связи противника. Одновременно с артиллерийской подготовкой штурмовая и бомбардировочная авиация 16-й воздушной армии наносила массированные удары по опорным пунктам и огневым позициям противника на глубину до 15 км. После ввода в сражение подвижных соединений главной задачей авиации являлось подавление противотанковой обороны немецких войск. Большая часть штурмовой и истребительной авиации переключалась на непосредственное сопровождение общевойсковых и танковых армий.
14-15 апреля наши войска провели разведку боем, чтобы выявить сильные и слабые стороны немецкой обороны, его огневые позиции и заставить противника подтянуть резервы к переднему краю. Основные события происходили в полосе 4 общевойсковых армий главной ударной группировки фронта. В центре наступление велось усиленными стрелковыми батальонами дивизий первого эшелона, на флангах — усиленными ротами. Передовые части поддерживали сильным артиллерийским огнем. На разных направлениях нашим войскам удалось вклиниться в боевые порядки врага на 2-5 км.
В результате наши войска преодолели наиболее сильные полосы минных заграждений и нарушили целостность первой полосы обороны противника, что облегчило наступление главных сил фронта. Кроме того, было введено в заблуждение немецкое командование. По опыту предыдущих операций немцы думали, что за разведывательными батальонами перейдут в наступление и главные силы фронта. Однако ни 14-го, ни 15-го апреля наши войска в общее наступление не пошли. Немецкое командование сделало ошибочный вывод, что наступление главных сил 1-го Белорусского фронта отложено на несколько дней.

Советские бомбардировщики идут курсом на Берлин

Советские солдаты пересекают реку Одер

Прорыв вражеской обороны

В 5 часов утра 16 апреля 1945 г. в полной темноте началась артиллерийская подготовка. На фронте главной ударной группировки артиллерия в течение 20 минут подавляла вражеские цели на глубину до 6-8 км и местами до 10 км. За такой короткий промежуток было выпущено около 500 тыс. снарядов и мин всех калибров. Эффективность артудара была большой. В первых двух траншеях было выведено из строя от 30 до 70% личного состава немецких частей. Когда советская пехота и танки пошли в атаку на некоторых направлениях они продвинулись на 1,5-2 км не встречая вражеского сопротивления. Однако вскоре немецкие войска, опираясь на сильную и хорошо подготовленную вторую полосу обороны, стали оказывать яростное сопротивление. По всему фронту разгорелись ожесточенные бои.
Одновременно бомбардировщики 16-й воздушной армии наносили удары по штабам, узлам связи, по 3-4 траншеям главной полосы обороны противника. В атаке приняла участие и 18-я воздушная армия (тяжелая авиация). В течение 40 минут 745 машин бомбили заданные цели. Всего за день, несмотря на неблагоприятную метеорологическую обстановку, наши летчики сделали 6550 самолето-вылетов, в том числе 877 ночных. На противника было сброшено более 1500 тонн бомб. Немецкая авиация пыталась сопротивляться. В течение дня произошло 140 воздушных боев. Наши соколы сбили 165 немецких машин.

Оборонявшаяся в полосе наступления 47-й армии Перхоровича 606-я дивизия особого назначения понесла тяжелые потери. Немецкие солдаты были застигнуты артиллерийской подготовкой в траншеях и многие погибли. Однако немцы оказали упорное сопротивление, нашим войскам пришлось наступать, отражая многочисленные контратаки. К концу дня наши войска продвинулись на 4-6 км, захватив ряд важных опорных пунктов в глубине обороны противника. Было захвачено более 300 пленных.
Успешно наступала 3-я ударная армия Кузнецова. Войска начали наступление при свете прожекторов. Наибольшего успеха достигли в полосе наступления правофлангового 79-го стрелкового корпуса генерала С. Н. Переверткина. Наши войска отбили несколько вражеских контратак и захватили важные опорные пункты Гросс Барним и Клайн Барним. Чтобы усилить напор 79-го корпуса в полосу его наступления в 10 час. ввели 9-й танковый корпус Кириченко. В результате наша пехота и танки продвинулись на 8 км и вышли к промежуточной оборонительной полосе врага. На левом фланге 12-й гвардейский стрелковый корпус генерала А. Ф. Казанкина продвинулся за день на 6 км. Особенно упорные бои здесь шли за опорный пункт Лечин.

Немецкие войска сильным огнем отразили лобовую атаку 33-й дивизии генерала В. И. Смирнова. Тогда 33-я дивизия и 52-я дивизия генерала Н. Д. Козина обошли Лечин с севера и юга. Так опорный пункт взяли. Таким образом, за день тяжелого сражения войска 3-й ударной армии прорвало главную полосу обороны противника и правым крылом вышли к промежуточной полосе. Было захвачено около 900 пленных.
При свете прожекторов перешла в наступление 5-я ударная армия Берзарина. Наибольшего успеха добился центральный 32-й стрелковый корпус генерала Д. С. Жеребина. Наши войска продвинулись на 8 км и к исходу дня вышли на правый берег реки Альт Одер, ко второй полосе обороны врага на участке Платков, Гузов. На правом фланге армии 26-й гвардейский стрелковый корпус, преодолевая ожесточенное сопротивление противника, продвинулся на 6 км. Войска левофлангового 9-го стрелкового корпуса также продвинулись на 6 км. При этом части 301-й стрелковой дивизии полковника В. С. Антонова взяли важный опорный пункт врага — Вербиг.
В бою за станцию Вербиг отличился комсорг 1-го батальона 1054-го стрелкового полка лейтенант Грант Арсенович Авакян. Обнаружив отряд противника, изготовившийся к контратаке, Авакян, взяв с собой бойцов, направился к дому. Скрытно подкравшись к врагу, Авакян бросил в окно три гранаты. Немцы, охваченные паникой, выскочили из дома, и попали под сосредоточенный огонь автоматчиков. В ходе этого боя лейтенант Авакян вместе со своими бойцами уничтожили 56 немецких солдат и пленили 14 человек, захватили 2 БТР. 24 апреля Авакян ещё раз отличился, при захвате и удержании плацдарма через реку Шпрее на улицах Берлина. Был тяжело ранен. За проявленные мужество и героизм лейтенанту Авакяну было присвоено звание Героя Советского Союза.
Таким образом, к исходу дня войска 5-й ударной армии, ломая сопротивление врага, продвинулись на 6-8 км. Наши войска прорвали все три позиции главной полосы немецкой обороны, и вышли в полосе наступления 32-го и 9-го стрелковых корпусов к его второй полосе обороны.
Войска 8-й гвардейской армии Чуйкова двинулись в атаку при свете 51 прожектора.

Надо отметить, что их свет ошеломлял немцев и в то же время освещал дорогу нашим наступающим войскам. Кроме того, прожектора мощной засветкой вывели из строя немецкие системы ночного видения. Почти одновременно с пехотой двинулись передовые бригады 1-й гвардейской танковой армии Катукова. Разведывательные подразделения передовых бригад вступили в сражения в рядах пехоты. Прорвав оборону противника и отбив несколько контратак 20-й моторизованной и 169-й пехотной дивизий, наши войска продвинулись на 3-6 км. Главная полоса обороны противника была прорвана. К 12 часам гвардейцы Чуйкова и передовые части танковой армии вышли к Зееловским высотам, где проходила вторая мощная полоса обороны противника. Начались бои за Зееловские высоты.

Начало штурма Зееловских высот.

Решение Жукова о вводе в сражение танковых армий

Немецкое командование успело отвести на этот рубеж обороны часть сил 20-й моторизованной дивизии, а также перебросило из резерва танковую дивизию «Мюнхеберг».

Противотанковая оборона зееловского направления была усилена значительной частью артиллерии берлинской зоны ПВО. Вторая полоса немецкой обороны имела большое количество деревоземляных огневых точек, пулеметных площадок, огневых позиций для артиллерии и противотанковых средств, противотанковые и противопехотные заграждения. Перед высотами был противотанковый ров, крутизна склонов достигала 30-40 градусов и танки не могли их преодолеть. Дороги, по которым могла пройти бронетехника, были заминированы и простреливались. Строения были превращены в опорные пункты.
Стрелковые корпуса 8-й гвардейской армии выходили к высотам неодновременно, поэтому предусмотренный планом наступления 15-минтуный огневой налёт проводился по мере их подхода. В результате одновременного и мощного артудара не было. Немецкая огневая система не была подавлена и наши войска были встречены сильным артиллерийско-минометным и пулеметным огнем.

Неоднократные попытки гвардейской пехоты и передовых танковых частей вклиниться в оборону противника успеха не имели. При этом сами немцы неоднократно переходили в контратаки силами от батальона до полка пехоты при поддержке 10-25 танков и САУ, и сильного артиллерийского огня. Наиболее жестокие бои шли вдоль шоссе Зеелов — Мюнхеберг, где немцы установили около 200 зенитных орудий (до половины 88-мм зенитки).
Маршал Жуков, с учётом сложности предстоящей битвы, решил выдвинуть подвижные соединения ближе к первому эшелону. К 12 час. 16 апреля танковые армии уже полностью находились на кюстринском плацдарме в полной готовности вступить в бой. Оценивая ситуацию в первой половине дня, командующий фронтом пришел к выводу, что, несмотря на мощную артиллерийскую и авиационную подготовку, оборона противника во второй полосе не подавлена и наступление четырёх общевойсковых армий замедлилось. Армии явно не успевали выполнить задачу дня. В 16 час. 30 мин. Жуков отдал приказ ввести в сражение гвардейские танковые армии, хотя по первоначальному плану их планировали ввести в бой после прорыва второй полосы обороны противника.

Командующий 1-м Белорусским фронтом Маршал Георгий Константинович Жуков (1896—1974) на командном пункте Зееловских высот.
Крайний справа — член Военного совета фронта генерал-полковник К.Ф. Телегин, крайний слева — командующий артиллерией 1-го Белорусского фронта генерал-полковник В.И. Казаков, второй слева — начальник тыла фронта генерал-полковник Н.А. Антипенко.

Подвижные соединения во взаимодействии с пехотой должны были прорвать вторую полосу обороны противника. 1-я гвардейская танковая армия была развёрнута в полосе наступления 8-й гвардейской армии. 2-я гвардейская танковая армия Богданова своими 9-м и 12-м гвардейскими танковыми корпусами начала движение с целью наступать в общем направлении на Нойхарденберг и Бернау. Однако выйдя в 19 час. на линию передовых частей 3-й и 5-й ударной армий, дальше танковая армия пройти не смогла.

Батарея советских 122-мм гаубиц M-30 ведет огонь по Берлину

Боевые действия на вспомогательных направлениях

61-я армия 16 апреля производила перегруппировку сил на новое направление и вела подготовку к наступлению на следующий день. Войска 1-й польской армии перешли в наступление тремя дивизиями. Поляки форсировали Одер и продвинулись на 5 км. В результате польские войска к исходу дня прорвали первую полосу обороны противника. Вечером Одер стали форсировать войска второго эшелона польской армии.
Левофланговая ударная группировка — 69-я и 33-я армии перешли в наступление в разное время. 69-я армия Колпакчи пошла в наступление ранним утром при свете прожекторов. Наши войска продвинулись на 2-4 км, ломая ожесточенное сопротивление и отбивая яростные контратаки противника. Наши войска смогли прорваться в полосе шоссе Лебус — Шенфлис. Армия к исходу дня прорвалась через главную полосу обороны и вышла на рубеж Подельциг, Шенфис, Вюсте-Кунерсдорф. В районе станции Шенфис наши войска вышли ко второй полосе обороны противника.
33-я армия Цветаева начала наступление несколько позже. Наши войска в условиях лесисто-болотистой местности продвинулись на 4-6 км, прорвав две позиции главной полосы обороны противника. На правом фланге 38-й стрелковый корпус к исходу дня вышел к оборонительному обводу крепости Франкфурт.

Таким образом, за первый день наступления, при мощной поддержке артиллерии и авиации, наши войска прорвали только главную полосу противника, продвинувшись на разных направлениях на 3-8 километров. Полностью выполнить задачу на первый день — прорвать вторую полосу обороны противника, которая проходила по Зееловским высотам, не удалось. Сыграла свою роль недооценка обороны противника. Мощная оборона противника и оставшаяся неподавленной система огня потребовали перегруппировки артиллерии и новой артиллерийской и авиационной подготовки.
Жуков, чтобы ускорить наступление ввел в бой оба основных подвижных соединения — танковые армии Катукова и Богданова. Однако они стали выходить на позиции вечером и не смогли изменить ситуацию. Советское командование вечером 16 апреля приказало продолжать наступление ночью и утром 17 апреля прорвать вторую полосу обороны немецкой армии. Для этого решили провести вторую 30-40-минутную артиллерийскую подготовку, сосредоточив до 250-270 стволов артиллерии на 1 километр фронта. Кроме того, командующим армиями приказали не ввязываться в затяжные бои за опорные пункты противника, обходить их, передав задачи по ликвидации окруженных немецких гарнизонов последним частям вторых и третьих эшелонов армий. Гвардейские танковые армии получили указание организовать взаимодействие с пехотой.

Красноармейцы ведут наступление на Зееловских высотах.

Германское командование спешно предпринимало меры по усилению обороны берлинского направления с востока. С 18 по 25 апреля из 3-й и 4-й танковых армий и остатков армии «Восточная Пруссия» в 9-ю армию перебросили 2 управления и корпусами и 9 дивизий. Так 18-19 апреля из состава 3-й танковой армии прибыли 11-я мотострелковая дивизия СС «Нордланд», 23-я мотострелковая дивизия СС «Нидерланд»; 19 апреля из состава 4-й танковой армии прибыли — управление 56-го танкового корпуса и 214-я пехотная дивизия. Затем прибыло управление 5-го армейского корпуса и другие части. Немцы всеми силами пытались остановить наступление 1-го Белорусского фронта.

Советская артподготовка в районе Зееловских высот

Два советских танкиста позируют для фотографии, лёжа перед немецким тяжёлым танком Pz.Kpfw.VI Ausf.B «Королевский тигр» из состава 502-го тяжёлого танкового батальона СС (SS-s.Pz.Abt.502), брошенного в районе Зееловских высот. Германия, весна 1945 года.

102-й тяжёлый танковый батальон СС был сформирован 19 июля 1943 года после приказа, согласно которому в составе 2-го танкового корпуса СС должно было быть создано танковое подразделение, оснащенное танками «Тигр», 4 ноября 1943 года формирование получило наименование 102-го тяжёлого танкового батальона, с июля по август 1944 года батальон воевал в Нормандии против высадившихся союзных войск и уничтожил, по крайней мере, 230 танков противника и 30 противотанковых орудий. В сентябре 1944 года батальон был переформирован в Зеннелагере и передан под командование штурмбаннфюрера Курта Хартрамфа. В марте 1945 года подразделение получило новые танки «Тигр» II и было переименовано в 502-й тяжёлый танковый батальон СС. В рамках Висло-Одерской операции батальон был отправлен на фронт в районе Кюстрина.

Подразделение участвовало в последних боях в Хальбском котле и на юго-востоке от Берлина, уничтожив около 70 танков противника во второй половине апреля. 1 мая 1945 года батальону пришлось бросить свой последний танк «Тигр» недалеко от Эльзхольца.
11-й танковый корпус Ющука добился определенных успехов, он продвинулся к северу от деревни Зеелов. У этих танкистов была сметка, они тащили матрасы и приторачивали их к фронтальной части танков — некоторое спасение от «фаустпатронов».

И все же Зеелов стояла внутри германской линии обороны, а не за ее пределами, и танки жались к дорогам, не желая стать легкой мишенью. День был страшно тяжелым — и прежде всего тем, что не дал ожидаемых результатов.

Немецкие 105-мм гаубицы leFH 18/40, захваченные войсками 1-го Белорусского фронта в районе города Зеелов. Апрель 1945 г.

18 апреля, был для Жукова среди всех тяжелых особенно тяжелым днем. Поток раненых с передовой не сокращался.

Советский санитар вывозит раненого бойца в тыл на тележке, запряженной собаками. Район Зееловских высот.

Наступал четвертый день его операции, а он не добился целей, предназначенных для второго дня. Не спавшие несколько дней солдаты и офицеры шли вперед с феноменальной молчаливой решимостью.

С этой неимоверной, отчаянной решимостью войска вошли в третью линию германской обороны. Не может же враг выстоять перед силами, отчаянными в своей самоотверженности? Судьба любит смелых, Чуйков пробился и в этот раз. Сталинградцы не теряются. Хуже не будет. Ближе к земле и расчетливее в движении. Деревня Зеелов уже позади. Постепенно силы немцев начали слабеть. Генерал Бюссе достаточно отчетливо видел, что его левый фланг уже не выдерживает напора. 56-й танковый корпус Гельмута Вейдлинга — главная резервная сила немцев на этом участке фронта — таял на глазах.

Запрошенные дивизии СС — 18-я и «Нордланд» — запаздывали. 9-я парашютная дивизия, принявшая всю силу первоначального страшного удара Жукова, начинала терять боевую силу. Именно в этот момент фюрер «Гитлерюгенда» Аксман предложил Вейдлингу прислать школьников с фаустпатронами.

К чести Вейдлинга, он отказался от такой помощи. «Вы не можете жертвовать этими детьми в уже потерянном деле». Ярость генерала смутила Аксмана, и он удалился.

Забыв о себе и фактически обрекая себя, войска ворвались в ключевой пункт германской обороны — Мюншеберг. Было 19 апреля, 9 часов вечера, когда 82-я гвардейская стрелковая дивизия ворвалась в город с востока. Чуть севернее был взят Вризен. Это были решающие вехи. Чуйков взял Зееловские высоты. Не менее тридцати тысяч героев полегли в этой страшной схватке, где наш солдат не пощадил себя. Находясь на пределе своих физических возможностей, Жуков увидел пресловутый свет в конце туннеля. Именно поздним вечером в четверг, 19 апреля, маршал увидел реальные признаки того, что противник слабеет и подается. Взята третья линия германской обороны на фронте шириной в 70 километров, от Альт-Одера до Кунерсдорфа. Его передовые части к 20 апреля выходят к пригородам германской столицы.

Воинский Мемориал на Зееловских высотах

Дата: 22.04.2012

67 лет назад, 16 апреля 1945 года, начался знаменитый штурм Зееловских высот – естественных возвышенностей примерно в 90 км к востоку от Берлина. И эта великая битва, явившая массовые примеры героизма и самопожертвования наших солдат и офицеров (и это тогда, когда до Победы, как все уже чувствовали, оставались считаные дни), стала в то же время одной из самых оболганных страниц Великой Отечественной войны.

В нашей постперестроечной литературе и в современной либеральной публицистике принято утверждать, что лобовой штурм Зееловских высот был ненужной с военной точки зрения кровавой бойней, устроенной «мясником» – маршалом Жуковым. Тот, дескать, затеял ее лишь для того, чтобы опередить в овладении лаврами победителя Берлина другого своего коллегу-«мясника» – маршала Конева, наступавшего на столицу Третьего рейха южнее.

«Лучи прожекторов упираются в дым, ничего не видно, впереди – яростно огрызающиеся огнем Зееловские высоты, а сзади погоняют борющиеся за право первыми оказаться в Берлине генералы. Когда большой кровью оборону все же прорвали, последовала кровавая баня на улицах города, в которой танки горели один за другим от метких выстрелов «фаустников». Такой неприглядный образ последнего штурма сложился за послевоенные десятилетия в массовом сознании», – пишет известный российский историк Алексей Исаев и с привлечением архивных материалов опровергает эту русофобскую чушь.

Итак, почему наши войска просто не попытались окружить Берлин? Почему танковые армии вошли на улицы города? Попробуем разобраться, почему Жуков не направил танковые армии в обход Берлина, пишет Алексей Исаев.

Справка KM.RU
На Нюрнбергском процессе генерал Альфред Йодль, бессменный руководитель Штаба оперативного руководства Верховного командования вермахта, признал: «Для генерального штаба было понятно, что битва за Берлин будет решаться на Одере, поэтому основная масса войск 9-й армии, оборонявшая Берлин, была введена на передний край. Срочно формировавшиеся резервы предполагалось сосредоточить севернее Берлина, чтобы впоследствии нанести контрудар во фланг войскам маршала Жукова».
В ходе битвы за Зееловские высоты 9-я армия немцев была смята вместе с остатками 4-й танковой армии в т. н. Хальбинский (Франкфуртский) котел. Там немцы потеряли только убитыми свыше 200 000 человек. Из всей 9-й армии к Берлину сумели пробиться только отдельные части 56-го танкового корпуса генерала Вейдлинга. К началу сражения в корпусе было около 50 000 человек. В Берлин прорвались от 13 000 до 15 000 бойцов. Еще несколько тысяч немцев рассеялись по окрестным полям и лесам, и лишь немногие, сохранившие дисциплину, как 11-й танковый корпус СС, пробивались на Запад, чтобы сдаться англо-американцам.

Сторонники теории о целесообразности окружения Берлина, сразу отмечает историк, упускают из виду очевидный вопрос о качественном и количественном составе гарнизона города. Стоявшая на Одере 9-я немецкая армия насчитывала 200 000 человек. Им нельзя было давать возможность отойти в Берлин. У Жукова перед глазами уже была цепочка штурмов объявленных немцами «фестунгами» (крепостями) окруженных городов, как в полосе его фронта, так и у соседей. Изолированный Будапешт оборонялся с конца декабря 1944 по 10 февраля 1945 гг.

Поэтому Жуков придумал простой и, без преувеличения, гениальный план, считает авторитетный историк. Если танковым армиям удается вырваться на оперативный простор, то они должны выйти на окраины Берлина и образовать своего рода кокон вокруг немецкой столицы, который препятствовал бы усилению гарнизона за счет 200-тысячной 9-й армии или резервов с запада. Входить в город на данном этапе не предполагалось. С подходом же советских общевойсковых армий «кокон» раскрывался, и Берлин можно уже было штурмовать по всем правилам.

Во многом неожиданный поворот войск Конева на Берлин, отмечает историк, привел к модернизации «кокона» до классического окружения смежными флангами двух соседних фронтов. Главные силы стоявшей на Одере 9-й армии немцев были окружены в лесах к юго-востоку от Берлина. Это стало одним из крупных поражений немцев, незаслуженно оставшимся в тени собственно штурма города. В итоге столицу «тысячелетнего рейха» обороняли фольксштурмисты, члены гитлерюгенда, полицейские и остатки разбитых на одерском фронте частей. Они насчитывали около 100 000 человек, что для обороны такого крупного города было явно недостаточно. Берлин был разбит на девять секторов обороны. Численность гарнизона каждого сектора по плану должна была составлять 25 000 человек. В реальности их было не более 10 000 – 12 000 человек. Ни о каком занятии каждого дома не могло быть и речи, оборонялись только ключевые здания кварталов. Вход в город 400-тысячной группировки двух фронтов не оставлял обороняющимся никаких шансов. Это обусловило сравнительно быстрый штурм Берлина – около 10 дней.

Что же заставило Жукова задержаться в продвижении на Берлин, причем настолько, что Сталин стал рассылать соседним фронтам приказы на поворот на Берлин? Многие дадут ответ с ходу: Зееловские высоты. Однако если посмотреть на карту, то Зееловские высоты «затеняют» лишь левый фланг Кюстринского плацдарма, отмечает Исаев. Если какие-то армии завязли на высотах, то что мешало остальным прорваться в Берлин?

Легенда появилась за счет мемуаров В.И. Чуйкова и М.Е. Катукова, поясняет ученый. Наступавшие на Берлин вне Зееловских высот Н.Э. Берзарин (командующий 5-й ударной армией) и С.И. Богданов (командующий 2-й гвардейской танковой армией) мемуаров не оставили. Первый погиб в автокатастрофе сразу после войны, второй умер в 1960 году, до периода активного написания мемуаров нашими военачальниками. Богданов и Берзарин в лучшем случае могли рассказать о том, как рассматривали Зееловские высоты в бинокль.

Может быть, проблема была в идее Жукова атаковать при свете прожекторов? Атаки с подсветкой не были его изобретением. Немцы применяли атаки в темноте при свете прожекторов с 1941 года. Так был, например, захвачен плацдарм на Днепре у Кременчуга, с которого позднее окружали Киев. В конце войны с подсветки прожекторами началось немецкое наступление в Арденнах. Этот случай ближе всего к атаке при свете прожекторов с Кюстринского плацдарма. Главной задачей данного приема было удлинить первый, самый ответственный день операции. Да, лучам прожекторов мешали поднятая пыль и дым от разрывов, ослепить немцев несколькими прожекторами на километр было нереально. Но главная задача была решена: наступление 16 апреля удалось начать раньше, чем позволяло время года. Подсвеченные прожекторами позиции, кстати, были преодолены довольно быстро. Проблемы возникли уже в конце первого дня операции, когда прожекторы давно выключили. Левофланговые армии Чуйкова и Катукова уперлись в Зееловские высоты, правофланговые Берзарина и Богданова с трудом продвигались в сети ирригационных каналов на левом берегу Одера. Под Берлином советского наступления ждали. Жукову изначально было тяжелее, чем прорывавшему слабую немецкую оборону далеко к югу от немецкой столицы Коневу. Эта заминка заставила Сталина нервничать, особенно ввиду того, что раскрылся план Жукова с вводом танковых армий в направлении Берлина, а не в обход него.

Но кризис вскоре миновал, пишет историк, причем произошло это именно благодаря танковым армиям. Одной из механизированных бригад армии Богданова удалось нащупать у немцев слабое место и прорваться далеко вглубь немецкой обороны. За ней в пробитую брешь сначала втянулся механизированный корпус, а за ним последовали главные силы двух танковых армий. Оборона на одерском фронте рухнула уже на третий день боев. Ввод немцами резервов не смог переломить ситуацию: наши танковые армии просто обошли их с двух сторон и устремились к Берлину. После этого Жукову было достаточно лишь слегка довернуть один из корпусов на немецкую столицу и выиграть начатую не им гонку.

Потери на Зееловских высотах, отмечает Исаев, часто смешивают с потерями во всей Берлинской операции. И напоминает, что безвозвратные потери советских войск в ней составили 80 000 человек, а общие – 360 000 человек. Это потери трех фронтов, наступавших в полосе шириной 300 км, – т. е. 1-го Белорусского (командующий – Жуков), 1-го Украинского (командующий – Конев) и 2-го Белорусского (командующий – Рокоссовский). Сужать эти потери до пятачка Зееловских высот просто глупо. Глупее только превращать 300 000 общих потерь в 300 000 убитых. Реально общие потери 8-й гвардейской и 69-й армий в период наступления в районе Зееловских высот составили около 20 000 человек, а безвозвратные потери – примерно 5000 человек. Вот вам и Жуков-«мясник».

Прорыв обороны немцев 1-м Белорусским фронтом в апреле 1945 года, считает Исаев, достоин изучения в учебниках тактики и оперативного искусства. К сожалению, из-за опалы Жукова ни блестящий план с «коконом», ни дерзкий прорыв танковых армий к Берлину «через игольное ушко» в учебники не попали.

Резюмируя все вышесказанное, можно сделать следующие выводы, пишет историк. План Жукова был всесторонне продуманным и отвечал обстановке. Сопротивление немцев оказалось сильнее ожидавшегося, но было быстро сломлено. Бросок Конева на Берлин не был необходимым, но улучшил соотношение сил в ходе штурма города. Также поворот танковых армий Конева ускорил разгром немецкой 9-й армии. Но если бы командующий 1-м Украинским фронтом просто выполнял директиву Ставки, то 12-я армия Венка была бы разгромлена гораздо быстрее, и фюрер не имел бы даже технической возможности метаться по бункеру с вопросом «Где Венк?!», резюмирует Алексей Исаев.

Битва за Зееловские высоты стала одним из тех случаев, когда восприятие ситуации публикой оказалось серьёзно искажено нехваткой сведений. Сейчас мы имеем возможность несколько скорректировать представления о том, что же произошло в апреле 1945 года восточнее Берлина.

В начале апреля не было очевидно, кто именно вступит в германскую столицу. Крах немецкого фронта пробудил амбиции Черчилля. Британский лидер писал Рузвельту о необходимости скорейшего прорыва на глубину и взятия Берлина. Однако этот план встретил противодействие командующего войсками союзников Дуайта Эйзенхауэра. Тот отметил, что рывок на Берлин с голыми флангами приведёт к кризису снабжения, а в военном смысле необходимо разбить окружённую в Руре группировку и не допустить отхода вермахта в так называемую Альпийскую крепость в Баварии и западной Австрии.

Так и завязалась битва за Зееловские высоты.

Что, собственно, они представляли собой? Это примерно двадцатикилометровая гряда довольно крутых холмов высотой в 40–50 метров восточнее Берлина. На них вермахт оборудовал плотную линию обороны. Их защищал танковый корпус в пять дивизий с бронетехникой. Естественную преграду представляли собой не только высоты, но и многочисленные ирригационные каналы: русские даже интерпретировали эти мелиоративные сооружения как противотанковые рвы. Вдобавок между высот пролегает глубокий овраг.

Жуков изначально понимал, что лёгкой прогулкой эта операция не станет. На высоты нацелилась 8-я гвардейская армия генерала Чуйкова. В 1942 году она под другим номером защищала улицы Сталинграда, теперь ей предстояло снова сражаться внутри крупного города. Однако перед этим предстояло пробить оборону вермахта на высотах.

Понимая все сложности этой атаки, Жуков усилил стрелков Чуйкова 1-й вардейской танковой армией Катукова. Это одно из знаковых соединений второй половины войны, прошедшее через горнило множества битв, включая Курск и тяжёлые сражения в Польше. В операции против Берлина Катуков имел двоякую задачу: во-первых, усилить армию на сложном направлении, а во-вторых, изолировать Берлин с юга от его потенциальных спасителей.

Изначально прорыв должны были создать пехотинцы 8-й гвардейской: танковая армия теоретически уже развивала их успех. Не следует думать, что пехота была брошена в бой под защитой гимнастёрок: Чуйков располагал целой россыпью танковых и самоходных полков и бригад общей силой в 175 танков и САУ, почти половину которых составляли тяжёлые ИС-2. Вдобавок гвардейцы получили на усиление две артиллерийские дивизии прорыва. Огромное количество орудийных стволов позволяло сократить артподготовку: то количество снарядов, которое в других операциях выпускали за несколько часов, под Берлином использовали за 30 минут.

14 апреля прошла разведка боем перед позициями армии, а 16 апреля после пяти часов утра началась артподготовка грандиозного наступления. 280 орудий на километр фронта создавали огромную плотность огня. По словам Чуйкова, "казалось, качнулась вся приодерская равнина". За день сражения РККА выпустила более миллиона снарядов.

Атака началась полчаса спустя при свете прожекторов. Хотя эта идея будоражила воображение литераторов и кинематографистов, суть замысла была вполне прозаической: выкроить лишние часы светового дня. Правда, эта затея почти ничего не дала из-за плотных облаков дыма и пыли.

В эти дым и пыль один за другим уходили стрелковые батальоны 8-й гвардейской. Первый тяжёлый бой им дали на рубеже канала восточнее высот. ИСы дуэлировали с немецкими танками и противотанковыми пушками через канал, пока сапёры старались навести мосты. Ожила немецкая артиллерия, гвоздившая по уцелевшим переправам. Русские перебазировали свои пушки поближе к полю боя, чтобы подавить немецких коллег. В течение дня через канал прорвались, но дальше требовалось взобраться на высоты и снять широкие минные поля, обнаруженные в глубине. Вопреки известной байке, советские наставления о преодолении минных полей вовсе не содержали рекомендаций пустить по ним пехоту: сапёры проделывали проходы, пока пехота и танки закреплялись у подножия высот, а пушкари обеих сторон вели бешеную борьбу друг с другом.

Гельмут Альтнер, юный немецкий призывник, вспоминал:

Гром пушек сливается в единый рёв, в воздухе всё завывает, свистит, дрожит и гудит... Мы в огромном котле. Ад перед нами, вокруг нас и позади нас - русские колотят по нашим траншеям, как в барабан... Снаряды с визгом разрезают воздух и взрываются. Поднятые на ноги беженцы похожи на привидений - женщины, дети и старики, не проснувшиеся, полуодетые. На их лицах - отчаяние и смертельный, неописуемый страх.

Уже к обеду Жуков понял, что продвижение гвардейцев идёт медленно, и распорядился усилить их танковой армией. Полтысячи танков и САУ - серьёзный аргумент, и его решили использовать уже в первый день. Нельзя сказать, чтобы ими впрямую били, как ломом. Обнаружив организованное сопротивление, Катуков тут же принялся нащупывать слабое место в редутах противника. Танки главным образом вели огонь с места, поддерживая пехоту и выпуская снаряды в огромном количестве. Поэтому в первый день танковая армия потеряла только 36 машин, причём не сгоревшими, а вместе с повреждёнными.

Вообще первый день производит впечатление крупного, яростного сражения, но русские продвигались вперёд вполне уверенно: вермахт оттеснили на десяток километров и заставили отойти на сами высоты. Контрудар танковой дивизии на "пантерах" кончился их избиением тяжёлыми орудиями ИСов и "зверобоев". Собственно, уже в первый день в донесении штаба группы армий "Висла" появляется обескураженная ремарка: "Использованы последние резервы".

На следующий день битва продолжилась. Катуков не стал пытаться протолкнуть махину своей танковой армии через узкие тоннели и проходы на высотах. Танковые бригады начали выходить на поля севернее холмов. Мало того, как только одна из бригад добилась успеха, на её участок развернули корпус, а затем и всю армию. Чуйкову остались для поддержки только небольшие силы. Почуяв успех, танкисты быстро сориентировались и перебросили главные силы туда, где имели основания надеяться на результат. Надо заметить, это всё мало соответствует картине лобового напора и избиения в бесплодных атаках: бронированная армада демонстрировала не только храбрость, но и профессионализм. Жукова не устают критиковать за быстрый ввод в дело танковых войск, но фактически именно танкисты первыми пробили брешь в построениях супостата.

Армия Чуйкова в это время пробивалась через высоты. Постоянные контратаки немецких резервов заставляли топтаться на месте. Гвардейцы не продвигались, а перемалывали немецкие части, постоянно атакующие, в том числе тяжёлыми танками.

Солдат полевой разведки Алексей Иванов рассказывал о боях у подножия высот:

Перебежками из воронки в воронку добрались к нашей передней траншее. В одном месте, смотрю, немецкая каска. Я пинком её бух! Смотрю, немец встаёт. Представляете? Лет сорока-пятидесяти, а главное, обросший такой. Обычно немцы были аккуратные, а этот щетиной буквально зарос. Винтовку сразу бросил и руки поднял... Я по-немецки знал несколько слов и кое-как объяснил ему жестами: "Беги туда, к нам в тыл". Немец повернулся, поднял руки и побежал. И видно, что бежит и ждёт, что я ему сейчас в спину выстрелю. Но я не стрелял. И тут смотрим, человек двести немцев подняли руки и идут к нам сдаваться.

Вообще день 17 апреля производит странное впечатление. Казалось, что дела идут хуже некуда, между тем в реальности именно в этот день командующие вермахта потеряли все возможности воздействовать на ситуацию, использовали не только все собственные, но и последние присланные из тыла подкрепления, а севернее высот фронт начал расползаться под ударами танкистов Катукова.

18 апреля принесло почти неожиданный успех: в узкий прорыв севернее высот удалось протолкнуть главные силы танковой армии, которые тут же повернули на юг. За танкистами в прорыв вступили стрелки Чуйкова. В сущности, Зееловские высоты были не взломаны, а обойдены с фланга. Охват означал, что редут восточнее Берлина скоро станет ловушкой. Вдобавок севернее, перед соседями 8-й гвардейской и 1-й танковой, фронт просто рухнул. В результате немцы начали снимать войска с фронта на высотах. Однако эти усилия уже напоминали попытки заткнуть пальцем прорыв плотины. Стрелки и танкисты к вечеру захватили городок Мюнхеберг и обнаружили, что сопротивление противника резко ослабело. Главная полоса обороны была прорвана, и русские устремились в тыл высотам.

Темп атаки резко вырос. 8-я гвардейская и 1-я танковая вышибли пробку и сбили противника с позиций. 56-й танковый корпус вермахта отступал в Берлин, а за ним по пятам шли советские дивизии. Позиции на Зееловских высотах были брошены.

К 22 апреля 8-я гвардейская армия вырвалась к окраинам Берлина. Этот прорыв имел один важный, хотя и не очевидный сразу результат: если основные силы 56-го танкового корпуса отбросили в Берлин, то все, кто оборонялся южнее, были оттеснены не на запад, а на юго-запад, в леса южнее города. Это означало, что они не смогут принять участия в обороне немецкой столицы. Битва на Зееловских высотах увенчалась тем, что потенциальные защитники Берлина были частью разгромлены в чистом поле, а частью выбиты из борьбы за столицу. Отброшенные к югу дивизии были разгромлены в отдельном окружении у станции Хальбе. В боях за Берлин они не участвовали.

Постфактум потери советских войск на Зееловских высотах стали предметом спекуляций. В потери на высотах записывались все жертвы Берлинской операции от берега Балтики до Тюрингии, все раненые объявлялись погибшими. Безусловно, любая смерть - это трагедия, однако тем более не следует вести дискуссию о цене победы с использованием таких приёмов.

С 11 апреля по 1 мая 1945 года 8-я гвардейская армия потеряла 4566 человек погибшими и пропавшими без вести и около 19 тысяч ранеными. 1-я гвардейская танковая армия лишилась 1453 солдат убитыми и пропавшими, ранены были 5857 человек. Таким образом, цена Зееловских высот и, подчеркнём, также города Берлина для обеих армий составила около 6 тысяч человек погибшими или пропавшими и до 25 тысяч солдат и офицеров ранеными. Эти жертвы нельзя назвать незначительными.

Однако это и не мифические 300–500 тысяч погибших на Зееловских высотах, которыми любят оперировать в дискуссиях.

При рассмотрении результатов боёв за высоты обычно упускают архиважный элемент: состояние и потери противника. Зееловские высоты оборонял 56-й танковый корпус вермахта, также в битве приняли участие его соседи справа и слева. Именно эти войска, отступив в Берлин, составили наиболее боеспособную часть гарнизона, а командующий 56-м корпусом Гельмут Вейдлинг оказался последним комендантом столицы Рейха.

Танковая дивизия "Мюнхеберг" насчитывала 6 тысяч человек при 35 танках перед началом боёв. Малочисленность связана с тем, что незадолго до боёв за Берлин часть дивизии была отрезана и уничтожена в Кюстрине. Через несколько дней дивизия отошла в Берлин, имея в строю двести солдат и четыре танка. В куда лучшем состоянии находилась дивизия СС "Нордланд": она сократилась во время боёв за высоты с 11 до четырёх тысяч солдат и офицеров. 20-я танко-гренадёрская дивизия сохранила тысячу человек из 8 на начало сражения. 18-я танко-гренадёрская дивизия сохранила четыре тысячи человек из девяти изначально, и наконец, 9-я десантная дивизия уберегла только 500 человек из 12 тысяч солдат в начале баталии.

Подчеркнём: протоколы допроса Вейдлинга не предназначались для печати и были извлечены из архивов только в 90-е годы, так что о редактуре документа в целях пропаганды говорить едва ли можно. Из этих показаний вырисовывается картина полного разгрома немцев армией РККА.

Хотя Чуйков и Катуков не имели возможности детально оценить воздействие собственных сил на противника, теперь мы можем сказать, что из 40 тысяч солдат в дивизиях Вейдлинга собственно в Берлин сумели отступить менее 10 тысяч человек. Обратим внимание, что заведомо неполные потери вермахта практически равны жертвам РККА, в которые заведомо включены потери за пределами высот.

Сражение за Зееловские высоты при внимательном рассмотрении не оставляет от легенды о себе камня на камне. Образ "победы, которую мы потерпели" начинает меркнуть. В сухом остатке правдой оказывается только факт упорного сопротивления вермахта в районе высот.

Между тем штурм высот не был ни бессмысленным, ни безуспешным. В первую очередь 8-я гвардейская и 1-я гвардейская танковая армии перемололи крупные силы вермахта, которые могли отойти в Берлин. Уничтожение основных сил 56-го танкового корпуса в поле означало меньшие трудности с ними же в городе.

Каждый лишний солдат в боевых порядках РККА в Берлине ускорял падение города. Много говорилось - и справедливо - о слабости гарнизона немецкой столицы. И действительно, только слабый гарнизон мог позволить в течение всего 10 дней взять под контроль мегаполис. Однако слабость оборонявших Берлин немецких войск часто воспринимается как данность. Командование вермахта и лично Гитлер не собирались отдавать защиту столицы на откуп воинственным школьникам и пенсионерам из фольксштурма.

Жуков сформулировал эту задачу прямо: "Чем больше противник будет бросать своих войск навстречу нашим войскам здесь, тем легче и быстрее мы возьмём затем Берлин, так как войска противника легче разбить в открытом поле, чем в укреплённом городе". И фактически реализовался именно этот сценарий: те войска, которые находились едва ли не ближе всех к Берлину, полегли именно на Зееловских высотах. Так что сражение за высоты можно смело назвать важным и недооценённым впоследствии успехом РККА.

"Наша Победа" № 7 от 09.04.15

К началу апреля 1945 года исход вой ны уже не вызывал сомнений, но капитулировать немцы еще не собирались. Даже утратив целостность Восточного фронта, они продолжали упорно сражаться в больших и малых «котлах» в Бреслау, Восточной Пруссии и Курляндии. Но основная группировка врага была сосредоточена для защиты Берлина, создав здесь глубоко эшелонированную оборону.

Вопреки легенде

От Одера, где находились передовые части Красной Армии, до Берлина по прямой оставалось 50-70 км. Но кроме водной преграды и трех линий траншей с дотами и дзотами на пути наших войск находились Зееловские высоты - 10-километровая по ширине гряда холмов на левом берегу старого русла Одера. Перед ними был вырыт противотанковый ров глубиной до 3 метров, а подступы к нему заминированы и простреливались перекрестным огнем.

Причем позади регулярных частей вермахта расположились заградотряды с пулеметами, имевшие приказ стрелять без предупреждения во всех, вплоть до генералов, оставивших позиции.

Наступление на Одере началось 16 апреля и стало первым этапом Берлинской операции. Войска 1-го и 2-го Белорусских фронтов, а также 1-го Украинского фронта, которым командовал наш земляк, маршал Иван Конев, имели подавляющее превосходство над врагом по танкам и в артиллерии, но классического для наступательных операций трехкратного перевеса в живой силе еще не было.

После мощной артподготовки первыми пошли в атаку части 1-го Белорусского фронта под командованием Георгия Жукова. Предрассветную темноту пронзили лучи 139 мощных прожекторов, установленных за спинами наступавших. Уже после войны, в мемуарах отечественных генералов, родилась легенда о том, что идея использовать освещавшие путь войскам и дезоориентирующие врага прожекторы принадлежала Жукову. На самом деле он позаимствовал ее у немецких штурмовых частей.

Задумка с прожекторами полностью себя оправдала. Первую оборонительную линию гитлеровцев, сильно пострадавшую при артподготовке, наши части преодолели без особого труда. Но вот у второй завязли, натолкнувшись на сильное сопротивление.

А вот начавшееся двумя часами позже наступление 1-го Украинского фронта развивалось более быстро. От прожекторов Иван Конев отказался (уже стало светать). Но зато на всем протяжении фронта была поставлена дымовая завеса, скрывшая от наблюдательных пунктов противника изготовившиеся к атаке штурмовые батальоны и танковые «кулаки». Они с ходу прорвали две передовых линии обороны, за первые же сутки боев продвинувшись на 10-14 км.

Ценой жизни танкистов и саперов

Даже противник был вынужден признать, что советские части шли вперед по всем правилам военной науки, стараясь прежде всего подавить обороняющихся интенсивным огнем, а не уязвимой в наступлении пехотой.

«Артиллерийская подготовка необычайной ярости и силы... словно бы подняла занавес третьего акта ужасной драмы, - вспоминал немецкий танкист Вилли Фей. - Русские орудия выстроились на многие километры по фронту и в глубину... До рассвета было далеко, но в обзорных зеркалах мы видели, как на востоке пламенеет небо... Вокруг нас бушевала смертоносная буря. Тысячи вражеских орудий обрушивали стальную смерть на землю. Взрывы были слышны, наверное, в десятках километров вокруг... Впереди, чуть справа, взрывались бункеры и дома. Над нашими батареями сверкали зарницы выстрелов орудий всех мыслимых калибров. Минутная стрелка часов ползла как никогда медленно... Основная часть немецкого фронта оказалась в железных объятиях противника. Доклады с позиций нашей пехоты поступали все реже. Видимо, один за другим рвались телефонные провода».

В это же время войска Жукова безрезультатно штурмовали Зееловские высоты, наступая преимущественно «в лоб». В постперестроечной военной литературе некоторые псевдоисторики даже утверждали, что Жуков сознательно «гнал на убой целые дивизии» в честолюбивом стремлении первым прорваться к Берлину и вы-
играть состязание за славу у Ивана Конева. Но анализ архивных документов доказывает, что иного выбора у Жукова просто не было. Обойти протяженные Зееловские высоты, растянув фронт и подставив под возможный контрудар фланги, - слишком рискованно. К тому же именно через городок Зеелов пролегал кратчайший маршрут для соединения наступавших с разных сторон советских армий. Окружая группировку врага, они не давали возможность вывести ее в Берлин, где в условиях городских боев уничтожить дополнительную массу войск было бы гораздо сложнее.

Разбивается о факты и другое обвинение в адрес Жукова - что он не щадил жизни простых солдат. В апреле 1945-го этого точно не было. Убедившись, что силами пехоты и дивизионов самоходных артиллерийских установок Зееловские высоты с ходу не взять, уже в конце первого дня наступления Жуков распорядился ввести в сражение две танковые армии.

Ночью на передовую выдвинули и несколько саперных батальонов - засыпать участки противотанкового рва и делать проходы в минных полях. Под вспышки осветительных ракет немцы расстреливали наших бойцов из пулеметов практически в упор.

Тяжелыми оказались на следующий день и потери в бронетехнике. Наши Т-34 вместе с экипажами десятками гибли от снарядов противотанковых пушек и фаустпатронов. Наполовину поредевшими стали и саперные батальоны. Но в масштабах всего фронта, как бы ни звучало это цинично, потери при штурме хорошо укрепленных оборонительных позиций были значительно ниже обычной «нормы». По итогам боев за Зееловские высоты советские войска потеряли примерно 5000 человек убитыми, еще около 15 тысяч были ранены.

На воинском кладбище в Зеелове после войны был установлен монумент с именами 220 советских воинов, погибших при освобождении города. Вологжан в этом скорбном перечне нет.

Власовцы воевать не захотели

Тем временем одна из механизированных бригад нащупала слабое место фрицев и прорвалась далеко в глубь немецкой обороны. За ней в пробитую брешь втянулись механизированный корпус и главные силы двух танковых армий.

Заметим, что на Одере, как и у Зееловских высот, нашим войскам противостояли не только регулярные части вермахта, СС и отряды фольксштурма (немецких добровольцев из подростков и пожилых людей). В оборону были отряжены и многочисленные подразделения из «власовцев». Это были разношерстные по своему составу части - так называемой Русской освободительной армии, национальных формирований (Туркестанский, Северокавказский и другие легионы), казацких корпусов.

Многие из них были сформированы еще в 1942-1943 годах и сначала использовались немцами для охраны тыловых коммуникаций, карательных акций против партизан, военных действий против югославских и албанских повстанцев на Балканах. А вот против Красной Армии «власовцев» в составе больших соединений долго не использовали. Немцы опасались, что они сдадутся или обратят оружие против недавних «союзников» Но в апреле 45-го, хватаясь за последнюю соломинку, на фронт направили и их.

Особые надежды при этом немцы возлагали на казацкие корпуса. В отличие от РОАвцев, основную массу которых составляли завербованные в лагерях пленные, поставленные перед дилеммой - или умирать, или идти служить Гитлеру, в казацких частях было много добровольцев и идейных - в том числе тех, кто был репрессирован во время и после Гражданской войны. Но «идейные», лихо гарцевавшие в тылу с шашкой на коне, как это часто бывает, оказавшись под пулями и снарядами, побежали с позиций одними из первых. Не внесли перелома в сражение и части РОА - воевать по-настоящему они тоже не хотели.

Как следствие, оборона на одерском фронте рухнула уже на третий день боев. Зееловские высоты были взяты. 9-я германская армия попала в окружение и была частично уничтожена. 20-го апреля, в день рождения Гитлера, части 1-го Белорусского фронта вышли на подступы к Берлину, преподнеся фюреру «подарок» - центр гитлеровской столицы подвергся разрушительному обстрелу дальнобойной артиллерии.

Еще через четыре дня передовые части 4-й гвардейской танковой армии 1-го Украинского фронта встретились западнее Берлина с передовыми отрядами 1-го Белорусского фронта. Берлин был окружен. В тот же день 34-й гвардейский корпус генерала Бакланова из состава «коневского» фронта встретился с американцами на Эльбе. Начиналась агония столицы «тысячелетнего» рейха, в реальности просуществовавшего всего 12 лет и павшего под ударами Красной Армии.

Владимир Романов