Наличие эмоциональных явлений в процессе познания отмечалось еще древнегреческими философами (Платон, Аристотель).

Однако начало обсуждению вопроса о роли эмоций в когнитивном процессе положили П. Жане и Т. Рибо. По мнению П. Жане, эмоции, являясь «вторичными действиями», реакцией субъекта на свое собственное действие, регулируют «первичные действия», в том числе и интеллектуальные. Т. Рибо, наоборот, считал, что в интеллектуальном мышлении не должно быть никакой «эмоциональной примеси», так как именно аффективная природа человека и является чаще всего причиной нелогичности. Он разделял интеллектуальное мышление и эмоциональное.

Связи мышления с аффектами большое значение придавал Л. С. Выготский. Он писал: «Кто оторвал мышление с самого начала от аффекта, тот навсегда закрыл себе дорогу к объяснению причин самого мышления, потому что детерминистический анализ мышления необходимо предполагает вскрытие движущих мотивов мысли, потребностей и интересов, побуждений и тенденций, которые направляют движение мысли в ту или другую стороны» (1956, с. 54).

С. Л. Рубинштейн также отмечал необходимость связывать мышление с аффективной сферой человека. «Психические процессы, взятые в их конкретной целост-

4.4. Прикладная роль эмоций 123

ности, - это процессы не только познавательные, но и "аффективные", эмоционально-волевые. Они выражают не только знание о явлениях, но и отношение к ним» (1957, с. 264). В другой работе он заостряет еще больше этот вопрос: «Речь... идет не о том только, что эмоция находится в единстве и взаимосвязи с интеллектом или мышление с эмоцией, а о том, что самое мышление как реальный психический процесс уже само является единством интеллектуального и эмоционального, а эмоция -единством эмоционального и интеллектуального» («Проблемы общей психологии», 1973, с. 97-98).

В настоящее время большинство психологов, занимающихся изучением интеллектуальной деятельности, признает роль эмоций в мышлении. Больше того, высказывается мнение, что эмоции не просто влияют на мышление, но являются обязательным его компонентом (Симонов, 1975; Тихомиров, 1969; Виноградов, 1972; Вилюнас, 1976; Путляева, 1979, и др.), или что большинство человеческих эмоций интеллектуально обусловлено. Выделяют даже интеллектуальные эмоции, отличные от базовых (см. раздел 6.5).

Правда, мнения авторов о конкретной роли эмоций в управлении мышлением не совпадают. С точки зрения О. К. Тихомирова, эмоции являются катализатором интеллектуального процесса; они улучшают или ухудшают мыслительную деятельность, убыстряют или замедляют ее. В другой работе (Тихомиров, Клочко, 1980) он идет еще дальше, считая эмоции координатором мыслительной деятельности, обеспечивая ее гибкость, перестройку, коррекцию, уход от стереотипа, смену актуальных установок. По мнению же П. В. Симонова, эмоции являются лишь пусковым механизмом мышления. Л. В. Путляева считает гиперболизированными обе эти точки зрения и выделяет, в свою очередь, три функции эмоций в мыслительном процессе: 1) эмоции как составная часть познавательных потребностей, являющихся истоком мыслительной деятельности; 2) эмоции как регулятор самого познавательного процесса на определенных его этапах; 3) эмоции как компонент оценки достигнутого результата, т. е. как обратная связь.

Роль эмоций в интеллектуальном творческом процессе многообразна. Это и муки творчества, и радость открытия. «Горячее желание знания, - писал К. Бернар, - есть единственный двигатель, привлекающий и поддерживающий исследователя в его усилиях, и это знание, так сказать, постоянно ускользающее из его рук, составляет его единственное счастье и мучение.

Кто не знал мук неизвестного, тот не поймет наслаждений открытия, которые, конечно, сильнее всех, которые человек может чувствовать» (1866, с. 64).

Из мемуарной литературы также следует, что эмоция, лирическое настроение или вдохновение способствуют творческому воображению, фантазии, так как в сознании легко возникают яркие многочисленные образы, мысли, ассоциации. Об этом прекрасно написано у А. С. Пушкина:

Но гаснет краткий день, и в камельке забытрм Огонь опять горит - то яркий свет лиет, То тлеет медленно, - а я пред ним читаю Иль думы долгие в душе моей питаю. И забываю мир - и в сладкой тишине

124 Глава 4. Роль и функции эмоций

Я сладко усыплен своим воображеньем,

И просыпается поэзия во мне:

Душа стесняется лирическим волненьем,

Трепещет, и звучит, и ищет, как во сне,

Излиться наконец свободным проявленьем -

И тут ко мне идет незримый рой гостей,

Знакомцы давние, плоды мечты моей,

И мысли в голове волнуются в отваге,

И рифмы легкие навстречу им бегут,

И пальцы просятся к перу, перо к бумаге,

Минута - и стихи свободно потекут.

Но вот что характерно: это вдохновение, радость по поводу творческого успеха не долговременны. К. Бернар писал по этому поводу: «.„По какому-то капризу нашей натуры, это наслаждение, которого мы так жадно искали, проходит, как скоро открытие сделано. Это похоже на молнию, озарившую нам далекий горизонт, к которому наше ненасытное любопытство устремляется еще с большим жаром. По этой причине в самой науке известное теряет свою привлекательность, а неизвестное всегда полно прелестей» (там же).

Обсуждая связь мышления с эмоциями, некоторые психологи доходят до крайности. Так, А. Эллис (Ellis, 1958) утверждает, что мышление и эмоции так тесно связаны друг с другом, что обычно сопровождают друг друга, действуя в круговороте отношений «причина и следствия», и в некоторых (хотя едва ли не во всех) отношениях являются, по существу, одним и тем же, так что мышление превращается в эмоцию, а эмоция становится мыслью. Мышление и эмоции, согласно этому автору, имеют тенденцию принимать форму саморазговора или внутренних предложений; предложения, которые люди проговаривают про себя, являются или становятся их мыслями и эмоциями.

Что касается превращения мысли в эмоцию и наоборот, то это довольно спорное утверждение. Другое дело, что, как пишет Эллис, мысль и эмоцию едва ли возможно разграничить и выделить в чистом виде. Здесь с автором можно согласиться.

Особая роль принадлежит эмоциям в различных видах искусства. К. С. Станиславский (1953) говорил, что из всех трех психических сфер человека - ума, воли и чувств - последнее является самым «трудновоспитуемым ребенком». Расширение и развитие ума гораздо легче поддается воле актера, чем развитие и расширение эмоциональной сферы. Чувство, отмечал Станиславский, можно культивировать, подчинять воле, умно использовать, но оно очень туго растет. Альтернатива «есть или нет» более всего относится к нему. Поэтому оно для актера дороже всего. Учащиеся с подвижными эмоциями, способностью глубоко переживать - это золотой фонд театральной школы. Их развитие идет быстро. В то же время Станиславский сетовал на то, что слишком много рассудочных актеров и сценических работ, идущих от ума.

Важны переживания эмоций и для художника в процессе изобразительного акта. В. С. Кузин (1974) отмечает, что если натура (объект изображения) оставила художника равнодушным, не вызвала никаких эмоций, процесс изображения будет пассивен. Необходимость взволнованности своей темой, «прочувствования природы», переда-

Эмоция как функция когнитивных процессов. Некоторые современные теории рассматривают эмоцию в основном как реакцию или комплекс реакций, обусловленных когнитивными процессами. Подобный взгляд на природу эмоций, весьма характерный для представителей западной культуры, очевидно, порожден теми представлениями о природе человека, которые уходят своими корнями к Аристотелю, Фоме Аквинскому, Дидро, Канту и другим философам. Эти представления состоят в следующем: а) человек прежде всего и в наибольшей степени - существо рациональное; б) рациональное начало полезно, благодатно для человека, эмоциональное вредит и мешает ему; в) разум (когнитивные процессы) должен служить фактором контроля и замещения эмоций.

Наиболее разработанной из теорий эмоций и личности, выстроенных в рамках вышеназванной традиции, является теория Арнольд (Arnold, 1960a, 19606). Согласно этой теории, эмоция возникает в результате воздействия некой последовательности событий, описываемых в категориях восприятия и оценок.

Термин «восприятие» Арнольд толкует как «элементарное понимание». В данном случае «воспринять» объект - значит в некотором смысле «понять» его, вне зависимости от того, как он влияет на воспринимающего. Для того чтобы представленный в сознании образ получил эмоциональную окраску, объект необходимо оценить с точки зрения его влияния на воспринимающего. Эмоция таким образом не является оценкой, хотя и может нести ее в себе как неотъемлемую, необходимую составляющую. Если говорить точнее, эмоция представляет собой неосознаваемое влечение к объекту или отторжение его, возникшее в результате оценки объекта как хорошего или плохого для индивида.

Сама по себе оценка представляет собой неопосредованный, мгновенный, интуитивный акт, не связанный с размышлением. Она происходит сразу по восприятии объекта, выступает в роли завершающего звена перцептивного процесса и может быть рассмотрена в качестве отдельного процесса только рефлексивно.

Эти три акта, восприятие-оценка-эмоция, столь тесно переплетены, что наш повседневный опыт нельзя назвать объективным познанием; это всегда познание-приятие или познание-неприятие Интуитивная оценка ситуации порождает тенденцию к действию, которая переживается как эмоция и выражается различными соматическими изменениями и которая может вызвать экспрессивные или поведенческие реакции (Arnold, 1960а, р. 177).

Эмоция может давать остаточный, или пролонгированный, эффект. Вызванные эмоцией тенденции к действию оказывают организующее влияние на процесс дальнейшего восприятия и оценки; эмоции «завораживают и захватывают нас» (Arnold, 1960а, р. 184). Кроме того, интуитивная оценка и эмоциональный отклик проявляют тенденцию к постоянству, так что объект или ситуация, определенным образом оцененные и эмоционально отреагированные, «всякий раз» вызывают эту же оценку и эмоцию (Arnold, 1960a, р. 184). Более того, оценка объекта и эмоциональный отклик на него имеют тенденцию к генерализации - они переносятся на весь класс объектов.

Другие когнитивные теории эмоций. Шехтер и его коллеги (Schachter, 1966, 1971; Schachter, Singer, 1962) предположили, что эмоции возникают на основе физиологического возбуждения и когнитивной оценки ситуации, вызвавшей это возбуждение. Некое событие или ситуация вызывают физиологическое возбуждение, и у индивида возникает необходимость оценить содержание возбуждения, то есть ситуацию, которая его вызвала. Тип или качество эмоции, испытываемой индивидом, зависит не от ощущения, возникающего при физиологическом возбуждении, а от того, как индивид оценивает ситуацию. Оценка («по памяти или чувству») ситуации позволяет человеку определить возбуждение как радость или гнев, страх или отвращение или как любую другую, подходящую к ситуации, эмоцию. По Шехтеру, одно и то же физиологическое возбуждение может переживаться и как радость и как гнев (и как любая другая эмоция), в зависимости от трактовки ситуации. Манд-лер (Mandler, 1975) и Лазарус (Lazarus, 1982) придерживаются такой же точки зрения при объяснении процессов эмоциональной активации.

В одном хорошо известном эксперименте Шехтер и Сингер (Schachter, Singer, 1962) проверяли свою теорию следующим образом: одной группе испытуемых вводили адреналин, вызывающий возбуждение, другой - плацебо. Каждая из групп была разбита на три подгруппы - одним испытуемым давали истинную информацию о воздействии препарата, другим - ложную, а третьим ничего не рассказывали о возможном влиянии препарата. После введения препарата все ложно информированные испытуемые, часть испытуемых, располагавших точной информацией, и часть испытуемых, не располагавших никакой информацией, попадали в общество человека, демонстрировавшего эйфорическое поведение; остальные же испытуемые оказывались в обществе человека, который изображал ярость. Исследователи обнаружили, что дезинформированные испытуемые и испытуемые, не получившие никакой информации, были склонны имитировать настроение и поведение актера, как эйфорическое, так и гневное. Испытуемые, которые располагали точной информацией о действии адреналина, были менее подвержены постороннему влиянию. В группе, следовавшей эйфорической модели, дезинформированные и не получившие информации испытуемые дали гораздо более высокие оценки переживаемому ими состоянию радости, чем верно информированные испытуемые, но эти оценки мало чем отличались от оценок испытуемых из плацебо-группы. В группе, следовавшей «гневной» модели, наиболее высокие оценки переживаемому состоянию гнева дали неинформированные испытуемые, но члены плацебо-группы вновь не подтвердили модель Шехтера. Их оценки по шкале самоотчета гнева не отличались от оценок дезинформированных и неинформированных испытуемых.

Работы Шехтера стимулировали теоретическое и экспериментальное изучение эмоций, хотя многие исследователи критикуют его методологический подход (Izard, 1971; Manstead, Wagner, 1981; Plutchik, Ax, 1967). Удручает и то, что два эксперимента, воспроизводивших эксперимент Шехтера-Сингера, не подтвердили его результатов (Marshall, 1976; Maslach, 1979). Маслач продемонстрировал, что неразъясненное, гипнотически внушенное возбуждение вегетативной нервной системы вызывает у человека желание интерпретировать свое внутреннее состояние и свои ощущения негативно. Не было обнаружено значимой зависимости между действиями актера и тем, что сообщали испытуемые о своих переживаниях. Маршалл, вслед за Шехтером и Сингером, использовал в своем эксперименте технику наркотического возбуждения и получил результаты, аналогичные результатам Мас-лача.

Последние теоретические разработки когнитивистского и социально-когнити-вистского направления схожи с биосоциальными теориями в своем подходе к моти-вационной и адаптивной роли эмоций, но отличаются от них тем, что приоритетную роль в процессе возникновения эмоции отводят когнитивным процессам. Однако и для тех и для других бесспорным является тот факт, что когнитивные процессы служат необходимым звеном в цепи событий, активирующих эмоцию.

Главный вклад когнитивных теорий в дело изучения эмоций состоит в описании эмоционально-специфичных когнитивных процессов - особого рода умозаключений, вызывающих специфическую эмоцию. Они также углубили наше понимание взаимоотношений между эмоциями и когнитивными процессами.

Вейнер (Weiner, 1985) объясняет когнитивные антецеденты эмоций в терминах каузальной атрибуции. По Вейнеру, причина эмоции - это функция персональной атрибуции каузальности или причины активирующего события. Он предлагает три измерения каузальности: локус (внутренний-внешний), стабильность (устойчивость-неустойчивость) и контроль (управляемость-неуправляемость). Так, например, если вы стоите в очереди и некий человек попытается пристроиться перед вами, вы, скорее всего, расцените его попытку как внутренне мотивированную и управляемую и испытаете злость. Но если тот же человек окажется на том же месте нечаянно - например, кто-то, пробегая мимо, грубо толкнет его, - то вы интерпретируете причину как внешнюю и нерегулируемую и, скорее всего, почувствуете жалость по отношению к нему или грусть.

Разработаны и более изощренные схемы каузальных измерений (Ellsworth, Smith, 1988;Roseman, 1984; Smith, Ellsworth, 1985). Так, некоторые теоретики предлагают дополнить параметр контроля параметром ответственности. Они считают, что атрибуция ответственности и контроля важна для разграничения эмоций удивления (внешняя ответственность/контроль) и вины (внутренняя ответственность/ контроль).

Некоторые исследователи, следуя когнитивистской традиции, предприняли попытки разделить процесс эмоциональной активации на этапы. В своих исследованиях они доказывают, что истинными предшественниками эмоции являются оценки/ атрибуции. Поскольку эмоция возникает в течение миллисекунд после внутреннего или внешнего события, то выявление когнитивного процесса, предшествовавшего эмоции, дело чрезвычайно трудное. Однако, независимо от того, какое место занимают когнитивные процессы в каузальной цепочке, они, без сомнения, участвуют в процессе возникновения эмоции и являются частью общей феноменологии, связанной с эмоциями. Таким образом, когнитивисты, как теоретики, так и практики, продолжают вносить существенный вклад в развитие психологии эмоций.

Эмоции как результат биологических процессов. Эмоциональные паттерны как личностные черты

Плутчик (Plutchik, 1962, 1980) рассмотрел эмоции как средство адаптации, игравшее важную роль в выживании на всех эволюционных уровнях. Ниже приводятся базовые прототипы адаптивного поведения и соответствующие им эмоции (аффективно-когнитивные структуры).

Протипический адаптивный комплекс

1. Инкорпорация - поглощение пищи и воды

2. Отвержение - реакция отторжения, экскреция, рвота

3. Разрушение - устранение препятствия на пути удовлетворения

4. Защита - первоначально в ответ на боль или угрозу боли

5. Репродуктивное поведение - реакции, сопутствующие сексуальному поведению

6. Депривация - утрата объекта, приносящего удовольствие

7. Ориентировка - реакция на контакт с новым, незнакомым объектом

8. Исследование - более или менее беспорядочная, произвольная активность, направленная на изучение окружающей среды

Первичная эмоция

Принятие

Отвращение
Страх Радость

Горе Испуг

Надежда или любопытство

Плутчик определяет эмоцию как комплексную соматическую реакцию, сопряженную с конкретным адаптивным биологическим процессом, общим для всех живых организмов. Первичная эмоция, по Плутчику, ограничена во времени и инициируется внешним стимулом. Каждой первичной эмоции и каждой вторичной эмоции (под которой подразумевается комбинация двух или нескольких первичных эмоций) соответствует определенный физиологический и экспрессивно-поведенческий комплекс. По мнению Плутчика (1954), постоянная блокировка адекватных моторных реакций в конфликтных или фрустрирующих ситуациях вызывает хроническое напряжение в мышцах, которое может служить показателем плохой адаптации, он приводит ряд экспериментальных данных в подтверждение этого тезиса.

По мнению Плутчика, его теория эмоций может оказаться полезной в сфере изучения личности и в психотерапии. Он предложил рассматривать личностные черты как комбинацию двух или нескольких первичных эмоций, даже взаимоисключающих. Такой подход - анализ способа смешения эмоций - может способствовать лучшему пониманию многих важных эмоциональных феноменов. Например, Плутчик предлагает следующие формулы: гордость = гнев + радость; любовь = радость + .+ принятие; любопытство = удивление + принятие; скромность = страх + принятие; ненависть = гнев + удивление; вина = страх + радость или удовольствие; сентиментальность = принятие + горе. Социальные регуляторы (феномены суперэго) могут быть поняты в системе Плутчика как сочетание страха и других эмоций, а тревожность - как сочетание страха и ожидания. По его мнению, анализ ситуаций, порождающих у человека страх, и выявление ожиданий человека по отношению к таким ситуациям помогает понять динамику тревоги.

Когнитивно-аффективный подход

Согласно Сингеру, в основе тесных взаимоотношений между аффектом и познавательными процессами лежат попытки приспособления ребенка к новой и постоянно меняющейся окружающей среде. Сингер, так же как Томкинс (Tomkins, 1962) и Изард (Izard, 1971), считает, что новизна окружающей среды активирует эмоцию интереса, которая, в свою очередь, подкрепляет исследовательскую активность ребенка. Познание окружающей среды и успешное приспособление снижают уровень возбуждения и активируют эмоцию радости, тогда как большое количество сложного материала, недоступного для ассимиляции, может вызвать испуг, печаль или страх.

Важнейшим результатом исследований Сингера стало внедрение его разработок в области воображения и аффекта в практику психотерапии (Singer, 1974). Он подчеркивает важность использования воображения в сочетании с действием (например, в ролевой игре), при помощи которых пациент научается разбираться в разнообразных аффективных проявлениях, обучается контролю над своими эмоциями, мыслями и поведением. По мнению Сингера, работа воображения и фантазии помогает сформировать чувство компетентности, развивает самоконтроль. Так, например, он успешно лечил вуайеризм, опираясь лишь на воображение пациента. Сингер побуждал пациента вообразить себе нечто нездоровое, вызывающее отвращение, например просил представить обнаженного мужчину, больного проказой, и приучал больного вспоминать этот образ в моменты нездорового влечения, когда у того возникало желание заглянуть в окно соседнего дома, чтобы увидеть там раздевающуюся женщину. Позитивно окрашенные женские образы использовались Син-гером для нейтрализации гетеросексуального страха и гомосексуальных наклонностей. Эти техники получили распространение в психодинамической терапии, которая позволила понять механизмы успеха этой методики.

ТЕОРИЯ ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНЫХ ЭМОЦИЙ

Теория дифференциальных эмоций восходит к богатому интеллектуальному наследию и претендует на родство с классическими работами Дюшена, Дарвина, Спенсера, Кьеркегора, Вундта, Джеймса, Кэннона, Макдугала, Дюма, Дьюи, Фрейда, Радо и Вудворта, а также с более современными работами Якобсона, Синнота, Мау-рера, Гельгорна, Харлоу, Боулби, Симонова, Экмана, Холта, Сингера и многих других. Все эти ученые, представляя различные дисциплины и точки зрения, в целом склонны признавать центральную роль эмоций в мотивации, социальной коммуникации, познании и поведении. Однако заслуга концептуального обоснования теории принадлежит нашему современнику, Силвану Томкинсу, чья блестящая двухтомная работа «Аффект, воображение, сознание» будет часто цитироваться по ходу этой книги.

Теория дифференциальных эмоций названа так оттого, что объектом ее изуче-ния являются частные эмоции, каждая из которых рассматривается отдельно от других, как самостоятельный переживательно-мотивационный процесс, влияющий на когнитивную сферу и на поведение человека. В основе теории лежат пять ключевых тезисов: 1) десять фундаментальных эмоций (которые будут кратко определены в главе 4 и подробно обсуждены в последующих главах) образуют основную мотива-ционную систему человеческого существования; 2) каждая фундаментальная эмоция обладает уникальными мотивационными и подразумевает специфическую форму переживания; 3) фундаментальные эмоции, такие как радость, печаль, гнев или стыд, переживаются по-разному и по-разному влияют на когнитивную сферу и на поведение человека; 4) эмоциональные процессы взаимодействуют с драйвами, с гомео-статическими, перцептивными, когнитивными и моторными процессами и оказывают на них влияние; 5) в свою очередь, драйвы, гомеостатические, перцептивно-когнитивные и моторные процессы влияют на протекание эмоционального процесса.

Эмоции как основная мотивационная система

Теория дифференциальных эмоций признает за эмоциями функции детерминант поведения в широчайшем диапазоне его проявлений: от насилия и убийства, с одной стороны, до актов самопожертвования и героизма - с другой. Эмоции рассматриваются не только как основная мотивационная система организма, но и в качестве фундаментальных личностных процессов, придающих смысл и значение человеческому существованию. Им отводится важная роль как в поведении человека, так и в его внутреннем мире.

Шесть систем организации личности

Личность - это результат сложного взаимодействия шести систем: гомеоста-тической, побудительной (система драйвов), эмоциональной, перцептивной, когнитивной и моторной. Каждая система до некоторой степени автономна и независима, и одновременно каждая из систем некоторым образом соотносится с остальными.

Гомеостатическая система по сути представляет собой несколько взаимопереплетенных и взаимозависимых систем, действующих автоматически и бессознательно. Главными из них являются эндокринная и сердечно-сосудистая системы, связанные с личностью из-за частого взаимодействия с системой эмоций. Гомеостатические механизмы обычно рассматриваются как вспомогательные по отношению к эмоциональной системе, однако гормоны, нейромедиаторы, энзимы и другие регуляторы метаболизма также играют роль в регуляции и подкреплении активированной эмоции.

Система драйвов основана на тканевых изменениях и возникающем дефиците, которые сигнализируют человеку о потребностях тела. Фундаментальными драйвами являются голод, жажда, сексуальное влечение, поиск комфорта и избегание боли,"Трудно оспорить важную роль драйвов в ситуациях борьбы за выживание, но в обыденной жизни (когда базовые потребности и потребность в комфорте удовлетворены) драйвы психологически значимы лишь в той мере, в какой они влияют на эмоции. Исключением можно счесть сексуальный драйв и драйв к избеганию боли, эти два драйва сами по себе обладают некоторыми признаками эмоций. Они неизбежно взаимодействуют с эмоциями, и именно в силу этого взаимодействия они играют важную роль в организации личности и поведения.

Для организации личности, для ее социального взаимодействия и для человеческого бытия в высшем смысле этого слова принципиально важны четыре системы: эмоциональная, перцептивная, когнитивная и моторная. Их взаимодействие формирует основу истинно человеческого поведения. Результатом гармонии во взаимоотношениях систем становится эффективное поведение. И наоборот, неэффективное поведение, дезадаптация - прямое следствие нарушения или неправильного осуществления системного взаимодействия.

Эмоции и эмоциональная система

Теория дифференциальных эмоций исходит из того, что признает необходимость изучения отдельных эмоций. Однако наличие целого десятка фундаментальных эмоций, которые в сочетании с драйвами и когнитивными процессами образуют неисчислимое множество аффективно-когнитивных структур, чрезвычайно затрудняет изучение человеческой мотивации.

Психологи-практики в любой из сфер деятельности - в инженерной, педагогической или клинической психологии - рано или поздно неизбежно приходят к пониманию специфичности отдельных эмоций. Имея дело с людьми, они видят, что люди радуются, грустят, сердятся, боятся, а не просто «испытывают» некую эмоцию. В настоящее время практикующие психологи все меньше и меньше используют такие общие термины, как «эмоциональная проблема», «эмоциональное нарушение» или «эмоциональное расстройство», они стараются анализировать отдельные аффекты и аффективные комплексы, рассматривая их как мотивационные феномены.

Определение эмоции. Теория дифференциальных эмоций определяет эмоцию как сложный процесс, имеющий нейрофизиологический, нервно-мышечный и чувственно-переживательный аспекты. Нейрофизиологический аспект эмоции определяется главным образом в терминах электрохимической активности центральной нервной системы. Лицевые нервы, мышечная ткань и проприоцепторы лицевой мускулатуры также задействованы в эмоциональном процессе. Предполагается, что эмоция - это функция соматической нервной системы (которая управляет произвольными движениями) и что соматически активированная эмоция мобилизует вегетативную нервную систему (которая регулирует деятельность внутренних органов и систем, состояние тканей организма), а та в свою очередь может подкрепить и усилить эмоцию.

На нервно-мышечном, или экспрессивном, уровне эмоция проявляется прежде всего в виде мимической активности, а также пантомимическими, висцерально-эндокринными и иногда голосовыми реакциями.

На чувственном уровне эмоция представляет собой переживание, имеющее непосредственную значимость для индивида. Переживание эмоции может вызывать в сознании процесс, совершенно независимый от когнитивных процессов.

Нейрохимические-процессы, следуя врожденным программам, вызывают комплексные мимические и соматические проявления, которые затем, посредством обратной связи, осознаются, в результате чего у человека возникает чувство/переживание эмоции. Это чувство/переживание одновременно и мотивирует человека, и оповещает его о ситуации. Врожденная реакция на чувственное переживание положительной эмоции вызывает у человека ощущение благополучия, побуждает и поддерживает реакцию приближения. Положительные эмоции способствуют конструктивному взаимодействию человека с другими людьми, с ситуациями и объектами. Отрицательные эмоции, напротив, переживаются как вредоносные и труднопереносимые, пробуждают реакцию отстранения и не способствуют конструктивному взаимодействию. Мы уже говорили о том, что, несмотря на обывательское деление эмоций на положительные и отрицательные, истинный знак конкретного эмоционального переживания можно определить только с учетом общего контекста.

Завершая обсуждение отдельных элементов определения эмоции, следует отметить, что эмоция - не просто организмическая реакция. Ее нельзя рассматривать только как действие, совершаемое в ответ на некое стимулирующее событие или ситуацию, она сама по себе является стимулом, или причиной, наших поступков. По-видимому, можно даже говорить о том, что эмоции в большей или меньшей степени обладают способностью к самогенерации. Это утверждение кажется особенно справедливым в отношении эмоции интереса, которая играет необыкновенно важную роль в нашей повседневной жизни, побуждая нас к той или иной активности. Как бы то ни было, всякая активированная эмоция - неважно, порождена она сенсорной информацией (например, болевым ощущением) или когнитивными процессами (оценкой, атрибуцией) или явилась ответом на некое событие, - сама оказывает побудительное, организующее влияние на наши мысли и поступки. В свою очередь, и мышление, и поведение, равно как и информация, хранящаяся в памяти, оказывают на нее встречное влияние.

Системность эмоций. Эмоции динамически, но в то же время более-менее устойчиво связаны между собой, поэтому теория дифференциальных эмоций рассматривает их как систему (Cicchetti, 1990). Некоторые эмоции, в силу природы лежащих в их основе врожденных механизмов, организованы иерархически. Еще"Дарвин (Darwin, 1872) отмечал, что внимание может перерасти в удивление, а удивление - «в изумленное оцепенение», напоминающее страх. Развивая это наблюдение, Том-кинс (Tomkins, 1962) доказывает, что стимулы, вызывающие эмоции интереса, страха и ужаса, представляют собой своего рода иерархию, в которой стимул умеренной интенсивности вызывает интерес, а стимул наибольшей силы - ужас. В справедливости данного тезиса можно убедиться, если понаблюдать за реакцией ребенка на незнакомый звук. Звук умеренной интенсивности пробуждает у ребенка интерес. Но если при первом предъявлении незнакомый звук будет достаточно громким, он может испугать ребенка, а очень громкий, резкий звук может вызвать у ребенка ужас.

В пользу системной организации эмоций свидетельствует и такая характеристика, как полярность. Очевидно, что есть эмоции, прямо противоположные друг другу. Феномен полярности наблюдался многими исследователями, начиная с Дарвина (Darwin, 1872), и каждый из них приводил свои доказательства в пользу его существования (Plutchik, 1962). Радость и печаль, гнев и страх - это наиболее распространенные примеры полярности. Можно рассматривать в качестве противоположных и такие эмоции, как интерес и отвращение, стыд и презрение. Однако, подобно понятиям «позитивное», «негативное», полярность не является характеристикой, жестко определяющей взаимоотношения между эмоциями; полярность не обязательно предполагает взаимное отрицание. Иногда противоположности не противостоят друг другу, одна из них может вызывать другую, и примером тому могут служить хотя бы так понятные нам «слезы радости».

Другие эмоции, те, которые не составляют между собой полярных пар, при определенных обстоятельствах тоже могут быть взаимосвязаны друг с другом. Когда человек сталкивается с неизвестным (потенциально возбуждающим, потенциально опасным) объектом или оказывается в новой ситуации, его интерес может трансформироваться в страх. Точно также презрение, смешанное с радостью и возбуждением, вызывает «воинствующий энтузиазм» (Lorenz, 1966). Если человек регулярно или достаточно часто переживает одновременно две или более фундаментальные эмоции, если при этом они с некоторой долей обязательности сопряжены с теми или иными когнитивными процессами - это может привести к формированию аффективно-когнитивной структуры или даже аффективно-когнитивной ориентации. Описательный термин аффективно-когнитивная ориентация представляется полезным для понимания некоторых личностных черт. Например, сочетание эмоций интереса и страха, ассоциированное с представлением о том, что риск, преодоление опасности содержат в себе элемент игры, развлечения, приводит к формированию такой аффективно-когнитивной ориентации (или личностей черты), как жажда приключений. Однако сочетание интереса и страха может быть связано с риском, заключенным в исследовательской деятельности, - в таком случае аффективно-когнитивной ориентацией человека будет любознательность.

Не только описанное выше стремление к структурности эмоций позволяет нам определить эмоции как систему. Кроме этого, эмоции имеют некоторые общие характеристики. Так, в отличие от драйвов, эмоции не цикличны: пищеварительные или любые другие метаболические процессы, происходящие в организме, не могут заставить человека испытывать по два-три раза на дню эмоцию интереса, отвращения или стыда. Эмоции, как фактор мотивации, обладают универсальностью и гибкостью. Если для удовлетворения физиологического драйва, например голода или жажды, требуются вполне конкретные действия и вполне объектная еда или питье, то эмоции радости, презрения или страха могут быть вызваны самыми разными раздражителями.

Эмоции оказывают регулирующее влияние на драйвы и другие системы личности. Эта способность к регуляции является одной из важнейших и наиболее распространенных функций эмоций: каждая из эмоций может усилить или ослабить действие другой эмоции, физиологического драйва или аффективно-когнитивной структуры. Например, нередуцированные драйвы, находящиеся в пределах толерантности организма, пробуждают эмоцию, которая в свою очередь подкрепляет драйв. Сексуальное влечение, подкрепленное эмоцией интереса-возбуждения, может стать непереносимым, тогда как эмоция отвращения, страха или горя может ослабить, замаскировать, редуцировать или подавить его.

Биологические системы на службе у эмоций. Можно выделить две биологические системы, которые обслуживают работу эмоциональной системы человека. Это ретикулярная система ствола мозга, регулирующая изменения уровня нейронной активности, и автономно иннервируемая висцерально-эндокринная система, контролирующая такие параметры, как гормональная секреция, сердечный ритм, частота дыхания и т. п. Висцерально-эндокринная система помогает организму подготовиться к направленному действию, обусловленному эмоцией, и помогает поддерживать и эмоцию, и это действие.

Эмоциональная система редко функционирует независимо от других систем. Некоторые эмоции или комплексы эмоций практически всегда проявляются во взаимодействии с перцептивной, когнитивной и двигательной системами, и эффективное функционирование личности зависит от того, насколько сбалансирована и интегрирована деятельность различных систем. В частности, поскольку влияние любой эмоции - как интенсивной, так и умеренной - генерализованно, то все физиологические системы и органы в большей или меньшей степени задействованы в эмоции. О влиянии эмоции на организм свидетельствует специфический отклик на эмоцию сердечно-сосудистой, дыхательной и других функциональных систем.

ч. 1 ... ч. 2 ч. 3 ч. 4 ч. 5 ... ч. 31 ч. 32

Эмоции – это особый класс психических процессов и состояний, связанных с инстинктами, потребностями и мотивами, отражающих в форме непосредственного переживания (удовлетворения, радости, страха и т.д.) значимость действующих на индивида явлений и ситуаций для осуществления его жизнедеятельности. Данное определение неполно, так как оно не отражает ряд существенных характеристик эмоций и их отличие от познавательных процессов, а именно: а) не отражена связь эмоций с бессознательной сферой, б) их отношение к деятельности (а не жизнедеятельности) человека, в) специфика их возникновения), г) закономерности их функционирования и др.

Признавая существенное различие познавательных и эмоциональных психических явлений, было бы неверным утверждать их полную автономность, независимость друг от друга. Известно положение Л.С. Выготского о единстве «аффекта и интеллекта», а также мнение о том, что «без человеческих эмоций не может быть и человеческого познания». Однако это единство не означает тождество. Эмоциональные и познавательные процессы тесно взаимодействуют, но они не тождественны – и в этом суть проблемы.

Выделение переживания как формы проявления эмоций в противовес образу в когнитивной сфере подчеркивает разницу познавательных и эмоциональных процессов, определение их как форм психического отражения подчеркивает их связь, единство. Эмоциональные процессы влияют на познавательную деятельность человека, регулируя ее направленность, дозируя информацию. Пережитые эмоции и чувства оставляют свой отпечаток и на наших интеллектуальных способностях.

Когнитивная и эмоциональная системы совместно обеспечивают ориентировку в окружающем. По сравнению с когнитивной эмоциональная информация менее структурирована. Эмоции являются своеобразным стимулятором ассоциаций из разных, порой не связанных друг с другом областей опыта, что способствует быстрому обогащению исходной информации. Это система «быстрого реагирования» на любые важные с точки зрения потребностной сферы изменения внешней среды.

Основоположник теории установки Д.Н. Узнадзе подчеркивал, что эмоциональные состояния и познавательные процессы обладают несводимыми друг к другу психическими содержаниями. Для познавательных процессов характерно объективное и максимально расчлененное отражение окружающей действительности. Эмоциональные состояния, напротив, имеют диффузный, целостный характер, представляя собой состояние субъекта. Они способствуют ясному отражению объективной ситуации и концентрации на ней сознания.

С.Л. Рубинштейн по данному вопросу отмечает, что эмоциональные состояния характеризуются несколькими феноменологическими признаками: во-первых, в отличие от когнитивных процессов они выражают модификации внутреннего состояния субъекта и его отношение к объекту; во-вторых, отличаются полярностью.

В рамках нейропсихологического подхода Е.Д. Хомская суммировала основные различия эмоциональных состояний и когнитивных процессов, как высших психических функций.

1. Высшие когнитивные психические функции – это различные виды психической деятельности, направленные на решение тех или иных психологических задач, т.е. на получение определенного результата. Эмоциональные состояния инициируют и сопровождают решение когнитивных задач, отражая успешность или неуспешность их осуществления по отношению к той или другой потребности. Их «назначение» – регуляция и оценка действий и ситуаций.

2. Высшие когнитивные психические функции в значительной степени осознанны и подчиняются наиболее совершенной форме контроля – произвольному контролю. Эмоциональные явления менее осознаны и хуже управляемы.

3. Эмоциональные состояния характеризуются знаком и модальностью, для когнитивной сферы качественно специфичны другие явления, например, ощущение цвета.

4. Эмоциональные состояния тесно связаны с потребностно-мотивационными процессами, являясь их «внутренними зеркалами». Когнитивные процессы меньше определяются потребностями, за исключением гностических потребностей, являются, прежде всего, «механизмами познания».

5. Эмоциональные состояния тесно связаны с различными физиологическими процессами (вегетативными, гормональными и др.), когнитивные процессы – в меньшей степени, при этом они взаимодействуют с работой физиологических систем иным образом.

6. Эмоциональные явления входят как обязательный компонент в структуру личности. Когнитивные процессы в меньшей степени определяют структуру личности: их частные нарушения совместимы с сохранностью личности как таковой.

Таким образом, теоретические представления различных авторов показывают, что психические состояния и когнитивные процессы обладают специфическими характеристиками и тем самым являются относительно самостоятельными классами психических явлений.

Наряду с проблемой специфичности данных психических явлений, не менее важной является проблема их единства. Во времена «когнитивной революции» эмоциональные состояния рассматривались лишь как факторы, являющиеся источником ошибки и подлежащие контролю при проведении экспериментов. В конце прошлого века эмоции стали возвращаться в исследования познавательных процессов, например, высказывается мысль о насыщенности когнитивных репрезентаций (в число которых он включает восприятия и представления) эмоциональными переживаниями.

В настоящее время все больше ученых акцентируют внимание на тесной взаимосвязи двух категорий. Разрабатываются модели показывающие, что итоговая оценка ситуации является результатом сложного взаимодействия когнитивных процессов и эмоциональных состояний. Обнаружен эффект «эмоционального обрамления процессов принятия решения», согласно которому состояния (сожаление, раздражение, удовлетворение и др.) обусловлены «рамочными эффектами», поскольку зависят от того, будет ли воспринят результат в форме выигрыша или потери.

По мнению В. Д. Шадрикова, разделение процессов и состояний соответствует глобально-аналитическому этапу изучения психики. На основе системного подхода необходимо переходить к синтезу накопленных знаний. В своей концепции внутреннего мира человека автор уделяет ведущее место эмоциональным состояниям. Касаясь вопроса о взаимоотношениях когнитивных процессов и состояний, автор пишет, что эмоциональные состояния определяют результативную сторону психических процессов. Они не только активизируют когнитивные процессы, но и создают их эмоциональный фон, эмоциональную окрашенность. Поэтому при характеристике когнитивных процессов можно говорить об эмоциональном восприятии, эмоциональной памяти, эмоциональном мышлении. Однако, по словам автора, данный аспект психических процессов разработан недостаточно.

Идею о том, что эмоциональная и познавательная сферы психики неразрывно связаны и должны исследоваться в единстве, впервые в отечественной психологии сформулировали С. Л. Рубинштейн и Л. С. Выготский.

Вопрос «единства интеллекта и аффекта» рассматривался Л. С. Выготским как центральный в теории психического развития ребенка. Это единство обнаруживается в динамической взаимосвязи и взаимовлиянии этих сторон психики на всех этапах психического развития. Способ решения этого «жизненно важного» вопроса лежит в том, чтобы рассматривать аффективную и интеллектуальную сферы как единую динамическую смысловую систему. Эти идеи получили дальнейшее развитие в экспериментальных работах О. К. Тихомирова и его учеников.

С позиции теории деятельности взаимодействие когнитивных процессов и эмоциональных состояний рассматривалось в контексте предметной практической деятельности. Поскольку познавательные процессы отвечают тем или иным потребностям и побуждениям, они испытывают на себе регулирующее влияние эмоциональных состояний. Тесная взаимосвязь когнитивных процессов и эмоциональных состояний выражает, по словам А. Н. Леонтьева, пристрастность субъекта, его активность, принадлежность чувственного отражения деятельному субъекту.

Пристрастность сознания субъекта выражается в избирательности внимания, в эмоциональной окрашенности познавательных процессов. При этом эмоции выполняют функцию внутренних сигналов и отражают отношения между мотивами и успехом (или возможностью успешной реализации) соответствующей деятельности субъекта. Они являются непосредственным чувственным отражением этих отношений, переживанием, возникая до рациональной оценки субъектом своей деятельности.

По мнению С. Л. Рубинштейна, психические процессы и состояния не должны противопоставляться, динамика состояний и закономерности которым они подчиняются, неотрывны от динамики психических процессов. Подлинной единицей психического должен служить целостный акт отражения субъектом того или иного объекта. «Продукт» отражения всегда имеет в своем составе единство двух противоположных компонентов – «знания и отношения, интеллектуального и эмоционального, из которых тот или иной может быть преобладающим».

Следовательно, как состояния могут подчинять когнитивные процессы (например, человек понимает только то, что «чувствует»), так и когнитивные процессы могут вызывать различные эмоциональные состояния. Автор замечает, что существование интеллектуальных состояний удивления, любопытства, сомнения, уверенности является примером взаимопроникновения интеллектуальной и эмоциональной сферы.

Идею единства состояний и процессов, а также динамического характера их взаимосвязи наряду с Л. С. Выготским, С. Л. Рубинштейном высказывают и многие другие исследователи. Например, А. В. Петровский отмечает, что в контексте психики отдельные психические процессы и состояния выступают в единстве, образуя целостные системы активности, реализующие взаимопереходы «объективного» и «субъективного», выступая тем самым в качестве динамической системы. Схожее мнение высказывает Ж. Пиаже, согласно которому поведение предполагает существование двух взаимосвязанных аспектов: энергетического (или аффективного) и когнитивного (или структурного). Аффективный аспект обеспечивает обмены со средой, которые структурируются когнитивными процессами, определяющими связи между субъектом и объектом. Аффективная и когнитивная сфера являются, таким образом, неразделимыми, оставаясь в то же время различными.

Диалектическое единство двух категорий отмечает И. И. Чеснокова. По мнению автора, состояние выступает способом организации психических процессов в определенный период времени. С другой стороны, ход развертывания самих психических процессов, непосредственно связанный с условиями деятельности, продуцирует новые психические состояния, которые начинают взаимодействовать с фоновым состоянием.

К. Изард, рассматривая вопрос о взаимоотношениях когнитивных процессов и эмоциональных состояний, замечает, что эмоциональные состояния часто связаны с ментальными образами, образуя аффективно- когнитивные структуры, причем эмоциональная составляющая обеспечивает мотивационный заряд структуры. В качестве примера автор приводит состояние счастья, в котором человек воспринимает мир сквозь «розовые очки», при этом эмоциональное состояние организует и направляет мыслительную активность индивида. Теоретический анализ вопроса отношений когнитивных процессов и эмоциональных состояний приводит автора к следующему выводу: как состояние может активировать когнитивный процесс и влиять на его протекание, так и наоборот. Следовательно, связь между когнитивными процессами (восприятием, воображением, памятью, мышлением) и эмоциональными состояниями «...можно охарактеризовать как динамическую и реципрокную».

Наиболее отчетливо взаимосвязь когнитивных процессов и психических состояний проявляется в измененных состояниях. Ч. Тарт в определении «измененного состояния сознания» указывает, что одним из его важнейших категориальных признаков является изменение качества ментальных процессов. Именно изменение качества когнитивных процессов является критерием измененных состояний, хотя индивид чувствует и количественные изменения, например, увеличение или уменьшение числа визуальных образов, большая или меньшая четкость образов и пр. В многочисленных исследованиях, которые приводил Ч. Тарт, показано влияние данных состояний на качественные и количественные характеристики когнитивных процессов: восприятия времени, избирательности и объема внимания, логического мышления и т.д.

Отметим еще один аспект взаимосвязи состояний и процессов, связанный с представлениями о доминирующем компоненте состояний. На основе данного критерия Н.Д. Левитов классифицировал психические состояния на три группы: познавательные, волевые и эмоциональные. При доминировании какого-либо компонента само состояние может рассматриваться в качестве зависимой составляющей.

Взаимоотношения психических состояний и когнитивных процессов сложно, противоречиво, взаимозависимо. Каждый компонент психики имеет в психическом состоянии частное, конкретное выражение. Однако при доминировании какого-либо компонента состояние может рассматриваться как его часть. Поэтому имеет смысл выделить целую группу психических состояний, общей характеристикой которых будет доминирование одного из когнитивных процессов. Например, на фоне всех остальных проявлений психики преобладающее значение может получить процесс мышления или воображения. В этом случае психические состояния следует рассматривать как состояния размышления, грезы, мечтательности. В частности, по признаку доминирования выделяется группа гностических психических состояний: любознательность, удивление, недоумение, сомнение, озадаченность, мечтательность и др.

Таким образом, анализ теоретических положений различных авторов показывает, что когнитивные процессы и психические состояния различаются по критерию динамичности, психическим содержаниям, структуре, функциям и нейрофизиологическим основаниям. С другой стороны, они рассматриваются многими исследователями в качестве взаимосвязанных психических явлений.

При изучении взаимоотношений психических состояний и когнитивных процессов возникает ряд трудностей, решение которых определяет логику эмпирических исследований. Наиболее важным является вопрос конъюнктивности двух психических явлений. Действительно, психические состояния и когнитивные процессы традиционно рассматриваются как отдельные категории психических явлений, в то же время, большинство исследователей рассматривают когнитивные процессы в качестве компонента психических состояний. Это связано с тем, что когнитивные процессы, как составляющая состояний, характеризуют состояние в целом и методики диагностики когнитивных процессов используются для изучения состояний. Например, исследования показали, что наиболее выраженными и существенными признаками утомления являются нарушения внимания – снижается объем, страдают функции переключения и распределения внимания. Поэтому на психологическом уровне данное состояние можно рассматривать как личностно когнитивный синдром.

Вместе с тем, степень интеграции каждого отдельно взятого процесса в структуру психических состояний может быть различна. Данное положение показано в эмпирических исследованиях А.О. Прохорова, в которых состояние рассматривается как функциональная система, интегрирующая те процессы и свойства, которые необходимы для эффективного выполнения деятельности.

При изучении отношений двух категорий необходимо руководствоваться принципами «взаимодействия» и «недизъюнктивности психического». Последний принцип в формулировке С.Л. Рубинштейна звучит следующим образом: «В психологии часто говорят о единстве эмоций, аффекта и интеллекта, полагая, что этим преодолевают абстрактную точку зрения, расчленяющую психологию на отдельные элементы или функции... В действительности нужно говорить не просто о единстве эмоций и интеллекта в жизни личности, но о единстве эмоционального, или аффективного, и интеллектуального внутри самих эмоций, так же как и внутри самого интеллекта».

В соответствии с указанными принципами не только психические состояния интегрируют когнитивные процессы, но и наоборот. Процессы мышления являются интегратором определенной совокупности эмоциональных состояний, выполняющих ориентирующие и эвристические функции. Функцию интеграции могут выполнять также когнитивные процессы оперативной памяти, воображения и внимания.

Реализации этих принципов на практике способствует системный подход, рассматривающий систему как множество взаимодействующих компонент. Таким образом, когнитивные процессы и психические состояния, оставаясь самостоятельными категориями психических явлений, в то же время могут рассматриваться в качестве единой взаимодействующей системы.

Понятие «взаимодействие» как философская категория обозначает процессы взаимного воздействия различных объектов друг на друга, их взаимообусловленность. В онтологическом плане данное понятие является атрибутом объективной реальности в ряду её других неотъемлемых свойств: движения, пространства, времени, отражения, структуры и т.д. «Взаимодействие» определяет структурную организацию любой материальной системы и раскрывает их свойства.

В понятии «взаимодействие» фиксируются прямые и обратные воздействия вещей и явлений друг на друга, непосредственные и опосредованные отношения между объектами, взаимные обмены веществом, энергией и информацией. Конкретизация понятия взаимодействие осуществляется через понятия «изменение», «становление», «процесс», «развитие».

В математической статистике под «взаимодействием» понимается эффект взаимозависимости двух переменных, например, трудность задачи и уровень возбуждения часто взаимодействуют таким образом, что усиление возбуждения приводит к увеличению успешности решения простых задач, но уменьшению успешности решения сложных.

В психологии «взаимодействие» рассматривается как процесс взаимного воздействия, порождающий взаимную обусловленность и взаимосвязь, а также как интегрирующий фактор, способствующий образованию структур.

Сущность категории «взаимодействие», применительно к общей психологии наиболее полно раскрыли в своих работах С.Л. Рубинштейн и Я.А.Пономарев. Для определения «взаимодействия» они использовали понятие «отражение» – всеобщее свойство материи, заключающееся в способности объектов воспроизводить структурные характеристики и отношения других объектов. Взаимодействие является отражением одних явлений другими.

Категория взаимодействия является более широкой, чем категория деятельности, поскольку последняя не может осуществляться без тесного взаимодействия субъекта со средой. Даже внутренняя, психическая, например, мыслительная деятельность происходит по поводу чего-то и является взаимодействием в представлении (в образной или понятийной форме). Именно поэтому что понятие взаимодействия является в методологическом плане более корректным, чем понятие деятельности: оно фиксирует неразрывную связь субъекта и объекта.

Взаимодействие всегда связано с преодолением неопределенности, поэтому в филогенезе складываются механизмы принятия решений, интерпретации, рефлексии, планирования, антиципации, позволяющие переводить неопределенность в определенность или уменьшать вероятность неопределенности в будущем. Преодоление неопределенности как информационно-энергетического барьера ведет к развитию биологических и социальных систем, а личность рассматривается как продукт и средство преодоления психикой и сознанием неопределенности, поскольку преодоление неопределенности при взаимодействии с ситуацией возможно лишь на основе «внутренней» определенности субъекта.

С точки зрения практического приложения вопрос о взаимодействии сводится к управляемости того или иного явления, а также возможности его целенаправленного изменения. Изучение взаимодействия или раскрытие закономерной обусловленности психических явлений позволяет впоследствии переходить к поиску путей их формирования, воспитания и самоуправления.

Рассмотрим некоторые подходы к изучению взаимодействия.

Системный подход. Изучение психических состояний как полифункционального, целостного, многоуровневого явления требует адекватного методологического аппарата. Этим требованиям удовлетворяет системный подход, понимаемый как «группа методов, с помощью которых реальный объект описывается как совокупность взаимодействующих компонентов».

Одной из разновидностей системного подхода является системно- аналитический подход Я.А. Пономарева. По мнению исследователя «подлинным предметом научного анализа может быть только взаимодействующая система».

С позиции Я. А. Пономарева анализ любой взаимодействующей системы в функциональном отношении, независимо от ее конкретных особенностей, позволяет выделить категории «продукт» и «процесс». В первой отражена статическая, пространственная сторона системы. Во второй – динамическая, временная сторона]. Функционирование взаимодействующих систем осуществляется путем взаимопереходов процесса в продукт и реорганизацией структур компонентов путём дифференциации и реинтеграции их элементов. Продукты взаимодействия, возникая как следствие процесса, превращаются в условия нового процесса, оказывая обратное влияние на весь ход взаимодействия. В зависимости от свойств, присущих компонентам, складывается способ взаимодействия, на основании которого можно отнести систему к той или иной форме. Для дифференциации качественно своеобразных форм взаимодействия Я.А. Пономарев выделяет два критерия: организация структуры взаимодействующей системы (качественный критерий) и латентный период (количественный критерий), который выражает естественную единицу времени свойственную той или иной форме взаимодействия. Таким образом, время можно рассматривать как процессуальную сторону взаимодействия.

Выделяет «внешние» и «внутренние» взаимодействия. Внешние связи предполагают переорганизацию структур компонентов посредством внутренних связей. Условием всякого процесса взаимодействия является некоторая неуравновешенность в сложившейся на данный момент системе компонентов. Она может быть вызвана как внешними влияниями, так и процессами внутри компонента. Всякое изменение состояния одного из компонентов приводит к изменению отношений между компонентами, выступая поводом к их взаимодействию.

Описанные Я.А. Пономаревым особенности взаимодействия содержат в себе тенденция к развитию системы, поскольку её равновесие никогда не остается статическим, а сохраняется только в динамике. Автор дает определение понятия «развитие» следующим образом: «Развитие - способ существования системы взаимодействующих систем, связанный с перестройкой конкретной системы, с образованием качественно новых временных и пространственных структур».

Приведем наиболее общие условия, необходимые для взаимодействия: во-первых, то, что вступает во взаимодействие, должно относиться к определенному структурному уровню: биологическому, психическому, физическому и др. (закон сходства); во-вторых, взаимодействующие структуры не должны быть идентичными, им следует в чем-то различаться, чтобы возникло взаимодействие (закон различия).

В результате выполнения этих условий происходит взаимовлияние, взаимообмен и порождение продукта взаимодействия.

Синергетический подход. В синергетике понятие «взаимодействие» играет фундаментальную роль, что отражено в ее определении как науки о взаимодействии. Путь к пониманию сложных систем лежит в открытии законов, на основе которых они организуются, используя свою внутреннюю активность. Процессы, приводящие к возникновению пространственно- временных структур, получили название «самоорганизации».

В настоящее время идеи синергетики активно применяются в различных областях психологии. С позиции синергетики исследуются проблемы внутреннего мира человека, психических состояний, восприятия, социальных групп и т.д. Синергетику можно рассматривать как возможную новую парадигму психологической науки.

Одна из важнейших задач синергетики – изучение взаимоотношений между бытием и становлением. Начальные условия, воплощенные в состоянии системы, ассоциируются с бытием, а законы, управляющие темпоральным развитием системы – со становлением. Бытие и становление должны рассматриваться как два соотнесенных аспекта реальности. Главная идея синергетики заключается в том, что на этапе становления неравновесность выступает источником порядка. Неравновесность есть то, что порождает «порядок из хаоса.

Синергетическое мировидение позволяет по-новому подойти к проблеме эффективного управления развитием сложных систем. Неэффективное управление когнитивной или социальной системой заключается в навязывании системе несвойственной формы организации. Согласно новому подходу необходимо ориентироваться на собственные законы эволюции и самоорганизации сложных систем.

Г. Хакен первым ввел в научный обиход термин «синергетика». Данное обстоятельство обусловлено тем, что в отличие от других исследователей, Г. Хакен серьёзное внимание уделял приложениям своих идей в психологии и других гуманитарных науках. В частности, рассуждая о применение синергетики в гуманитарных науках, автор отмечает: «Такие синергетические понятия как параметр порядка и подчинение применимы к наукам, которые еще не подвергались математизации, и к наукам, которые никогда не будут математизированы, например, к теории развития науки».

Отвечая на критику о приложении синергетики в психологии, автор замечает, что принципы синергетики используются повсеместно, странно было бы, если бы они не распространялись на мозг и его психическую деятельность. Исходное положение при исследовании психических процессов автор выразил следующим образом: «Психическая деятельность мозга протекает в соответствии с основными принципами самоорганизации».

Согласно подходу Г. Хакена, биологические и социальные системы очень сложны и невозможно предложить общий «рецепт» для их анализа. Поэтому необходимо использовать основную идею синергетики: «Искать качественные изменения в макроскопическом масштабе».

Г. Хакен в рамках своего подхода сформулировал основные вопросы синергетики: Какие механизмы порождают новые макроскопические структуры? Каким образом описать переходы из одного состояния в другое?. Для поиска ответов на эти вопросы автор выделяет следующие особенности синергетических систем и «инструменты» их исследования.

1. Сложные системы предназначены для выполнения определенных функций, которые могут быть выполнены только при согласованном взаимодействии составляющих ее частей.

2. Во всех случаях, представляющих интерес для синергетики, решающую роль играет динамика, поэтому необходимо исследовать пространственно-временную эволюцию системы.

3. К числу отличительных свойств синергетических систем относится их стохастичность, временная эволюция систем зависит от причин, не предсказуемых с абсолютной точностью.

4. Существенная особенность синергетических систем состоит в том, что ими можно управлять, изменяя действующие на них внешние факторы. Эти внешние факторы называются «управляющими параметрами». Изменяя управляющие параметры можно изучать самоорганизацию системы.

5. Основным инструментом исследования динамических систем являются «параметры порядка», которые определяют поведение компонент системы. Суть параметра порядка заключается в том, что это форма для движения материи, показатель кооперации и абстрактная величина.

Параметр порядка выполняет две функции, с одной стороны он подчиняет себе элементы подсистемы, с другой – те же элементы поддерживают его в неизменном виде.

Поведение параметров порядка можно проиллюстрировать двумя способами: во-первых, соответствующей пространственно-временной моделью, во-вторых, используя точные расчеты.

Концепция неравновесных психических состояний. В рамках этого подхода, основанного на идеях синергетики, состояния рассматриваются как функциональные структуры, образующиеся вследствие внесения энергии и информации в систему и обладающие определенным запасом энергии.

По определению А.О. Прохорова, категория «неравновесные состояния» включает в себя подмножество множества всех состояний, проявления которых зависят от уровня психической активности субъекта. Данные состояния актуализируются вследствие личностной значимости ситуаций, их определенного содержания и высокой информационной насыщенности. Неравновесные психические состояния возникают как реакция на различные значимые ситуации жизнедеятельности. Ведущей составляющей неравновесных состояний является эмоциональный компонент. Наиболее общей функцией неравновесных состояний является обеспечение процесса самоорганизации системы.

Выделяются относительно равновесные состояния, состояния повышенной и пониженной психической активности. Неравновесные состояний разного уровня интенсивности обладают специфическими качествами, которые отражены в их структуре, функциях, влиянии на другие психические явления.

Неравновесные психические состояния обладают рядом специфических характеристик: неустойчивыми параметрами системы являются небольшое число характеристик состояния, описывающих макроструктуру (модальность, длительность, интенсивность), они определяют поведение составляющих частей системы и отношения между ними; в диапазоне от длительных состояний низкой интенсивности к кратковременным состояниям высокой интенсивности возрастает когерентность их структуры.

Рефлексивный, смысловой и динамический аспекты отношений состояний и когнитивных процессов

Выделение рефлексивной стороны отношений изучаемых явлений необходимо по следующим соображениям.

Во-первых, включение рефлексии в отношения состояний и когнитивных процессов соответствует положениям «передового края» когнитивной психологии – метакогнитивизму. Согласно данному подходу существует особые метакогнитивные процессы, не принимающие непосредственного участия в переработке информации, но выполняющие функцию ее регуляции. Рефлексия входит в состав метакогнитивных процессов и образует с базовыми процессами переработки информации неразрывное целое. Например, в концепции интеллекта М.А. Холодной интеллектуальная рефлексия включена в состав метакогнитивного опыта, который является психологической основой способности к интеллектуальной саморегуляции. В контексте изучения мышления В.В. Селиванов относит рефлексию к одной из основных содержательных составляющих мышления – метакогнитивному плану, «...проявляющемуся в перманентной рефлексии способов действия с познаваемым объектом, приемов анализа и обобщения условий и требований задачи, осознания когниций и смыслов».

Во-вторых, объектом когнитивных процессов являются не только предметы внешнего мира, но и собственные процессы, состояния и свойства. В частности, сами психические состояния становятся «информацией», требующей переработки. Внутренняя жизнь личности, ее внутренний мир чрезвычайно богаты, занимают внимание человека не меньше, а часто – больше, чем события и обстоятельства окружающего мира. Все это является сильной детерминантой психического состояния. Степень осознанности субъектом своего состояния относится к числу важнейших характеристик психического состояния, она подчеркивает регулирующую роль самосознания.

В-третьих, в ходе выполнения деятельности происходит «разделение» внимания, одна часть которого направлена на содержание деятельности, а другая – на самого себя. Здесь проявляется экономичность и «мудрость» организации психики, поскольку одна и та же когнитивная система выполняет функции ориентации во внешней и внутренней среде. Автор предлагает выделять уровни рефлексивных процессов в соответствии с уровнями строения когнитивной иерархии. Психические состояния становятся в этом случае объектом метакогнитивного процесса, одна из функций которого ориентация во внутреннем содержании психики. Следует отметить, что в свое время Н.Д. Левитов отдельно выделял психическое состояние внутренней сосредоточенности, при котором в фокусе сознания оказываются мысли и переживания. Функциональное значение этого состояния заключается в управлении вниманием и ориентировке во внутреннем содержании собственной психики. Как установлено, перенос внимания с основной деятельности на самого себя является необходимым условием саморегуляции психофизиологического состояния.

В-четвертых, на сегодняшний день среди методов диагностики психических состояний первостепенное положение занимают психологические методики, которые обращены к сознанию и самосознанию субъекта, его внутреннему опыту и рефлексии. Значимость самосознания и рефлексии подтверждается вниманием исследователей к понятию переживания как базовой единице психических состояний.

Таким образом, имеются теоретические основания для рассмотрения рефлексии в качестве одного из ведущих факторов отношений состояний и когнитивных процессов.

В тоже время, рефлексивный аспект – это наименее изученная область взаимоотношений состояний и процессов. Одним из первых на данную проблему обратил внимание Ф.Д. Горбов в рамках авиационной и космической психологии, изучая психические состояния во взаимосвязи с гностическими феноменами, создающимися в процессе самоотражения. По мнению автора, различные психические состояния по степени переживания определяются разными условиями протекания данного процесса. Субъект «находит себя» в деятельности, сопровождающейся самоанализом (рефлексией) и изменениями в ощущении себя, в результате чего происходят изменения в психическом состоянии. Таким образом, в каждом психическом состоянии в скрытом виде присутствует «эффект зеркала» и «эффект эха». Автор отмечает целесообразность рассматривать систему «Я – второе Я» как важный механизм восприятия и управления собственными психическими состояниями. В контексте рефлексивной регуляции мыслительной деятельности можно выделить также систему «Я контролер» – «Я исполнитель».

Исследования показывают, что осознание себя дает такую информацию, которая приводит к изменению состояния. Это связано с тем, что в значимых ситуациях информация о себе имеет существенное значение для субъекта, тем самым, вызывая изменение состояния. Это можно проиллюстрировать на примере ситуативной застенчивости, одним из факторов которой является повышенный самоконтроль.

Самоконтроль – это рациональная рефлексия и оценка субъектом собственных действий на основе личностно значимых мотивов и установок. При повышенном самоконтроле, который является следствием постоянной сосредоточенности субъекта на себе, человек постоянно анализирует свое поведение, оценивает себя негативно, заботится о вызванном впечатлении и, в целом, дает отрицательную оценку собственному состоянию. Как следствие возникает состояние застенчивости, которое детерминировано не только внешней ситуацией, но и процессами самоотражения.

В психологическом словаре В.П. Зинченко и Б.Г. Мещерякова рефлексия понимается как мыслительный процесс, направленный на анализ, понимание, осознание себя, включая собственные действия, опыт, состояния, отношения к себе и к другим и пр. Понятийно, процессуально и функционально рефлексия связана с самонаблюдением, интроспекцией, самосознанием.

В психологическом словаре под редакцией А.В. Петровского рефлексия понимается как процесс самопознания субъектом внутренних психических актов и состояний. Рефлексия – это не просто знание или понимание субъектом самого себя, но и выяснение того, как другие знают и понимают «рефлектирующего», его личностные особенности, эмоциональные реакции и когнитивные представления.

Д.А. Леонтьев связывает рефлексию с функцией смысловой регуляции жизнедеятельности. Результатом рефлексивной проработки смыслов является их трансформация, описанная автором как эффекты смыслоосознания. Процессы перестройки смысловых структур есть решение задачи на смысл – определение места объекта или ситуации в контексте жизнедеятельности субъекта. Результатом является вербализация исходного смысла, воплощение его в значении. Таким образом, осознание смыслов осуществляется благодаря направленной рефлексии субъектом своих отношений с миром.

Близкое определение рефлексии дают В. И. Слободчиков и Е. И. Исаев: «...Это такая специфически человеческая способность, которая позволяет ему сделать свои мысли, эмоциональные состояния, свои действия и отношения, вообще всего себя предметом специального рассмотрения (анализа и оценки) и практического преобразования (вплоть до самопожертвования во имя высоких целей и смерти «за друга своя»)». Авторы характеризуют рефлексию как способность осуществить ценностно-смысловое самоопределение по отношению к жизни в целом.

Понятие рефлексии является однопорядковым с понятием интерпретация. Рефлексия есть объяснение человеком себе своего собственного поведения, состояний, переживаний и т.д. В результате достигается непротиворечивая оценка собственных состояний. Интерпретация является информационным процессом, поскольку уменьшает неопределенность, порождающую множество вариантов интерпретации. Суть интерпретации (достижения определенности) заключается также в определении значения информации, ее личностного смысла (оценка).

Такое понимание рефлексии перекликается с положениями когнитивных теорий эмоций. В когнитивной теории эмоций С. Шехтера интерпретация доступной индивиду информации о собственном состоянии и внешнем воздействии является основным фактором, определяющим интенсивность, длительность и модальность эмоционального состояния. Интерпретация и оценка состояния реализуется на основе когнитивных процессов. Аналогичные идеи излагает Р. Лазарус в контексте психологической теории стресса. Интерпретация и оценка рассматриваются как процессы определения смысла ситуации и возможностей по ее преодолению. Согласно автору, подобная оценка также осуществляется на основе когнитивных процессов. В рамках концепции саморегуляции психофизиологического состояния рассматривается когнитивный компонент, который отвечает за оценку собственного состояния.

Таким образом, в рассмотренных определениях рефлексии отмечается, прежде всего, ее интеллектуальная сторона как процесса анализа, оценки, интерпретации своих внутренних состояний, процессов, свойств. В ходе рефлексии над самим собой субъект превращается в некоторое содержание когнитивных процессов. Также подчеркивается тесная взаимосвязь рефлексии и смысловой сферы субъекта.

Кроме того, в современных исследованиях наблюдается тенденция рассматривать отношения эмоциональных состояний и познания как опосредованных и регулируемых личностью. Исследователи полагают, что существует система некоторых личностных черт или способностей, отвечающих за организацию влияния эмоциональных состояний на познавательную сферу личности. В частности, данная тенденция реализуется в разработке проблемы эмоционального интеллекта. Под эмоциональным интеллектом понимают некоторую модель способностей, предполагающую пересечение эмоциональной сферы и познания. Было выделено четыре фактора эмоционального интеллекта: восприятие эмоций, понимание эмоций, управление эмоциями, использование эмоций. Эмоциональный интеллект лежит в основе саморегуляции, фактически он имеет отношение к рефлексии своих и «чужих» эмоциональных состояний и управлению ими с целью адаптации. Конечный продукт эмоционального интеллекта - принятие решения на основе понимания эмоциональных состояний, которые являются дифференцированной оценкой событий, имеющих личностный смысл.

В рамках социальной психологии разрабатывается «модель воздействия» эмоциональных состояний на познание. В основе связей между двумя сферами лежат различные механизмы, актуальность которых определяется типом социального мышления и ситуацией. Во-первых, эмоции служат для того, чтобы инициировать одинаковые или сходные когнитивные категории, во-вторых, эмоциональные состояния являются информацией о тех или иных явлениях социального мира. Указанные механизмы включаются в различных ситуациях. Если человеку требуется основательное размышление и интерпретация информации, то влияние эмоциональных состояний на познание осуществляется через первый механизм, при задачах, требующих небольших когнитивных усилий – через второй, рефлексивный механизм. Эмоциональные состояния оказывают более сильные воздействия на процесс познания, когда человек вовлечен в активную когнитивную деятельность.

Таким образом, в приведенных исследованиях психические состояния и когнитивные процессы рассматриваются в качестве познавательного объекта, они «воспринимаются», «отражаются», «оцениваются», «интерпретируются». Все указанные процессы реализуются на рефлексивной основе. Отсюда можно предположить, что перспективным направлением исследований может являться изучение отношений состояний и когнитивных процессов с учетом рефлексии, на основе которой происходит интерпретация состояния, его «означивание», влияющие на содержательные характеристики когнитивных процессов. С другой стороны, рефлексия рассматривается как высший, личностный уровень регуляции когнитивных процессов. Следовательно, учитывая позиции различных исследователей, можно сделать предположение о существенном влиянии рефлексии на взаимодействие психических состояний и когнитивных процессов.

Смысловая сторона отношений психических состояний и когнитивных процессов.
В качестве наиболее общего основания для выделения смыслового аспекта отношений состояний и когнитивных процессов могут служить следующие положения.

1) Общеметодологический принцип «недизъюнктивности психического» (С.Л. Рубинштейн, А. В. Брушлинский), согласно которому психические явления содержат процессуальный и личностный аспекты, при этом взаимосвязь обоих аспектов остается онтологически неразрывной, «не дизъюнктивной». Психическое как процесс, характеризуется своей предельной динамичностью, непрерывной подвижностью и изменчивостью. Методологическая установка при изучении психического как процесса предполагает раскрытие взаимосвязей между стадиями процесса в ходе их формирования. Личностный аспект психических явлений выступает в случае изучения отношений человека к тем или иным задачам, к ситуации в целом, к другим людям и т.д.

В контексте взаимосвязи состояний и познавательных процессов на необходимость учета личностных отношений указывали С.Л. Рубинштейн, Б.Ф. Ломов, В.Н. Мясищев и др. Так, согласно Б.Ф. Ломову понятие «субъективные отношения личности» является наиболее общим, обозначающим субъективную позицию личности в той или иной ситуации. «Отношение» включает момент оценки, выражает пристрастность личности и близко по содержанию к понятиям «личностный смысл», «установка», в то же время, выступая по отношению к ним родовым. Как интегральные свойства личности, отношения влияют на все психические процессы (явления) и проявляются в эмоциональных реакциях.

Одной из современных реализаций «личностного подхода» к изучению взаимосвязи познания и эмоциональных состояний является разработка проблемы эмоциональных способностей («эмоционального интеллекта»).

2) Положение Л. С. Выготского о единстве интеллектуальной и аффективной сторон психики. Согласно данному принципу взаимосвязь интеллектуальных процессов и эмоций осуществляется в контексте «динамической смысловой системы».

Эта идея наиболее плодотворно реализована О.К. Тихомировым и его сотрудниками в экспериментальных исследованиях эмоциональной регуляции мышления. Была показана неразрывная связь эмоциональных состояний и мышления, выявлен «центральный» фактор их взаимодействия - «смысл конечной цели». Под воздействием смысла конечной цели происходит развитие смысла ситуации, опосредованное развитием «операциональных смыслов» элементов ситуации. В более поздних работах в качестве системообразующей динамической смысловой системы стал рассматриваться мотив.

Рассмотрим эти исследования более подробно. О.К. Тихомиров изучал отношения между мышлением и эмоциональными состояниями в процессе решения сложных шахматных задач. Результаты проведенных экспериментов показали, что «эмоциональное решение» иногда на десятки минут опережает выдачу готового решения, причем в дальнейшем оно очерчивает зону последующих поисков, направляя мыслительную деятельность. Таким образом, по мнению автора, «...эмоциональные состояния выполняют в мышлении различного рода регулирующие, эвристические функции». Интерпретируя природу связи между эмоциональными состояниями и нахождением основной идеи решения задачи, автор заключает, что состояния включены в сам процесс поиска решения. Они связаны с выделением приблизительной области, где решение может быть найдено, как бы определяют субъективную значимость того или иного направления поиска.

В исследованиях Ю.Е. Виноградова показана невозможность правильного решения трудных мыслительных задач без участия эмоциональных состояний. Автор указывает на феномен «эмоционального развития», заключающегося в повышении эмоциональной активации при выполнении логических операций, кульминационным пунктом которого является «эмоциональное решение» задачи. Эмоциональное развитие, включающее оценку объективно значимых элементов, способствовало формированию их смысла у испытуемых, в результате процессы эмоционального и смыслового развития оказывались взаимосвязанными, при этом, чем раньше возникала эмоциональная окраска действий с объективно значимыми элементами, тем быстрее происходило формирование их смысла и решение задачи. Таким образом, по мнению автора, эмоциональная активация и регуляция оказывают значительное воздействие на структуру мыслительной деятельности, являясь важнейшими функциями эмоций в процессе решения сложных задач.

По мнению И.А. Васильева, при изучении проблемы эмоциональной регуляции мыслительной деятельности правомерно использовать такие понятия, как «интеллектуальные эмоции и чувства». Эти эмоции возникают в ходе мыслительной деятельности и направляются на сам мыслительный процесс, соотносясь с отдельными его фазами. Именно такая направленность определяет возможность регуляции мыслительной деятельности. Например, в ходе анализа проблемной ситуации возникает противоречие между требованиями цели и своим опытом, которое переживается в форме состояния удивления. Попытки разрешить противоречия приводят к некоторым догадкам, что приводит к появлению состояния догадки. Стадия проверки возникших догадок характеризуется состояниями сомнения и уверенности. Принятие догадки приводит к доминированию эмоции уверенности. На последней стадии возникают специфические эмоции, связанные с результатом мыслительной деятельности. Таким образом, интеллектуальные эмоции при рассмотрении их в единстве с мыслительным процессом получают содержательную характеристику. Автор считает, что интеллектуальные эмоции представляют собой оценку, на данном основании выделяет ориентирующую и побуждающую функцию эмоций в мыслительном процессе. Эти функции являются конкретными формами эмоциональной регуляции.

3) Концепция смысловой детерминации состояний А. О. Прохорова , в рамках которой развивается предположение о том, что смысловая организация сознания обуславливает избирательность влияния ситуаций жизнедеятельности на субъекта. Ситуация «преломляется», опосредуется смысловыми структурами, в ней выделяются значимые составляющие, имеющие для субъекта смысл, следствием этой детерминации являются психические состояния. Таким образом, смысловые характеристики личности выступают одним из факторов взаимосвязи познавательного отражения и актуализирующегося состояния, влияющим на характеристики последнего.

В свое время Б.А. Вяткин и Л.Я. Дорфман, рассматривали переживание в качестве исходной единицы анализа психических состояний, связывая ситуативность и предметность переживаний с энергетическими и смысловыми аспектами, при этом в качестве ведущего отмечали последний аспект. Этими двумя характеристиками переживаний, по мнению авторов, определяется модальность состояния.

О важной роли смысловых характеристик в отношениях состояний и когнитивных процессов, с учетом их связи с переживаниями, могут свидетельствовать также исследования JI. Р. Фахрутдиновой, в которых, в частности, рассматривались взаимоотношения зрительных восприятий и представлений с психическими состояниями. Было показано, что опосредующим звеном отношений состояний и когнитивных процессов являются переживания субъекта. По мнению автора, накопление изменений количественных и качественных характеристик процессов происходит в данном промежуточном звене, изменение самого психического состояния происходит после превышения некоторой «критической массы». Таким образом, переживания выступают механизмом саморегуляции в сложной системе «процесс-состояние». Результаты исследования свидетельствуют о том, что во влиянии психических процессов на состояния через переживания преобладающими являются пространственно-временные характеристики.

Кроме того, в контексте целостной психики смысловой аспект выступает во взаимосвязи с другими ее содержательными характеристикам. Понятие «содержание», как правило, соотносится с категорией сознания и его составляющими. Для сознания специфично предметное, смысловое значение, которое является семантическим содержанием различных психических образований. Семантические содержания формируются у человека в процессе освоения речи и языка. На уровне сознания психические состояния и когнитивные процессы обретают знаковую природу, изучение которой связано с феноменологией субъекта. Например, психические состояния на уровне сознания представлены в значениях и переживаниях. Содержательный аспект специфичен только для человеческой психики и отражает её культурно-историческую обусловленность. По словам Д.А. Леонтьева: «Душа есть содержание».

О необходимости рассмотрения содержательных и динамических характеристик психики в свое время говорил В.М. Русалов. Содержательная сторона, включающая мировоззрение, идеалы, ценности, стремления и др., обусловлена социальными факторами. Динамические характеристики, проявляющиеся во временных особенностях поведения (темп, ритм, скорость выполнения операций и т.д.), существенно связаны с биологическими свойствами человека. Автор показал, что динамические свойства личности, проявляющиеся в темпераменте и способностях, определяются организацией природных качеств человека. В то же время, природные свойства не определяют содержательных характеристик психической деятельности.

Применительно к проблеме детерминации состояний на важность содержательных характеристик обращал внимание Н.Д. Левитов: «...Психическое состояние человека в большей мере зависит от значимости для человека ситуации, в которую он попадает».

В последнее время содержательная сторона психических состояний становится предметом повышенного интереса исследователей. Например, А.О. Прохоровым проведены исследования семантических пространств состояний. Установлено, что когнитивные процессы опосредованы состояниями, которые влияют на их течение, проявления и осознание, а также устанавливают категориальную сложность процессов. Автором было выделено четыре основных факторов – категорий, определяющих когнитивные процессы в семантическом пространстве психических состояний: активность, оценка, отношение, динамичность. Эти же факторы вошли и в категориальную структуру психических состояний, показывая тем самым, что существует определенная близость категоризации данных явлений в сознании человека. Выявлено также влияние уровневых характеристик когнитивных процессов на величину семантических пространств состояний – большей продуктивности когнитивных процессов соответствует большее семантическое пространство психических состояний.

Семантическое содержание психических состояний и процессов связано с чувственным содержанием, некоторыми данными, доступными осознанию. Согласно феноменологической традиции Э. Гуссерля, интенциональность или «отнесенность» психических явлений к некоторым объектам внешнего мира, является сущностной характеристикой психической жизни. В «Амстердамских докладах» автор пишет: «...Как открывает нам рефлексия, от восприятия неотделимо то, что оно есть восприятие того-то и того-то, точно так же переживание воспоминания есть в самом себе воспоминание о том-то и том-то, точно также мышление - есть мышление таких-то и таких-то мыслей, люди боятся чего-то, любят что-то и т.д.». С позиции психологической теории значения состояние - это «активная интенциональная направленность субъекта на те или иные феномены внешнего или внутреннего мира».

В отечественной психологии аналогом понятия интенциональность выступает термин «предметность». Д.А. Леонтьев отмечает, что неправильное понимание этого термина «предметность», скорее правило, чем исключение. Предметом может быть как идеальный объект, так и материальный, предметом являются также целостные жизненные события и специфические действия субъекта.

Предметность психических состояний традиционно связывают с понятиями ситуации и переживания. Переживание субъектом своего отношения к ситуации или различным этапам деятельности является сущностной характеристикой состояния. Такое понимание состояний позволяет ответить на вопрос «зачем появляется состояние?».

Содержательные характеристики при изучении состояний играют определяющую роль. Психическое состояние нередко характеризуется не столько его функциональной природой (умственное оно, эмоциональное или волевое), сколько содержательной стороной, направленностью. Гнев неадекватный, вызванный ничтожным поводом, нельзя отождествить с гневом, реакцией на серьезную обиду. Под направленностью Н.Д. Левитов понимал своеобразно переживаемое избирательное отношение к действительности, которое является характерным для данного человека. Направленность согласно данному определению означает содержание значимых целей и мотивов. Одной из форм направленности автор называет внимательность, как ее черту, которая проявляется как в непроизвольном, так и произвольном внимании.

На уровне сознания переживания приобретают свое значение и порождают важную характеристику психической жизни – осмысленность. Любая деятельность зависит от «означенности» чувственных образов, от сознания субъекта. Предметная деятельность субъекта всегда опосредована процессами сознания. Значения, представляя собой особое внутренне отношение, преломляют ситуацию в сознании человека. Субъект различает объективное значение те или иных явлений и их значение для самого себя, таким образом, одни и те же явления способны приобретать в сознании субъекта разный личностный смысл, который и создает пристрастность человеческого сознания. По определению А.Н. Леонтьева, личностный смысл является отношением между мотивами и целями деятельности, представляет собой оценку жизненного значения для субъекта объективных обстоятельств и его действий в этих обстоятельствах.

Содержательные характеристики когнитивных процессов, как показано в исследованиях отечественных ученых, определяются их предметностью как основным свойством. Предметы окружающего мира или их совокупности, составляющие целостные ситуации, образуют чувственное содержание когнитивных процессов. На уровне сознания когнитивные процессы приобретают качества категориальности и осмысленности. Таким образом, когнитивные процессы детерминированы, прежде всего, предметным миром. Аналогичных позиций придерживаются и в зарубежной когнитивной психологии.

В то же время, одним из проблемных вопросов в рамках информационного подхода является вопрос репрезентации информации о внешнем мире в сознании человека. Это связано с тем, что внутренние репрезентации не изоморфны окружающей действительности, а имеют в качестве предпосылки предшествующий опыт человека. Именно структуры прошлого опыта определяют содержательные и процессуальные характеристики когнитивных процессов.

Эмпирические исследования преимущественно показывают влияние эмоциональных состояний на когнитивные процессы. В то же время, многие исследователи отмечают в содержательном плане и обратное влияние когнитивных процессов на состояния.

Одним из механизмов такого влияния является когнитивный прайминг. Содержание той или иной мысли повышает вероятность появления в сознании других мыслей, семантически связанных с исходной. В результате усиливается эмоциональное состояние соответствующее «затравочной мысли».

Другой механизм включает когнитивные оценки. Например, концепция Р. Лазаруса большую роль отводит значимости события относительно благополучия личности. Интенсивность состояний зависит от того, «как много поставлено на карту» и уверенности человека в своей способности справиться с ситуацией. На основе идеи субъективной значимости событий автор вводит понятие «оценка» и описывает некоторые ее разновидности: «вред», «угроза», «вызов».

Двустороннюю связь между когнитивными процессами и состояниями агрессии у детей исследовал Н.А. Дубинко. Высокий уровень состояния агрессии связан с восприятием неоднозначных ситуаций как опасных, несущих вред и угрозу. Таким образом, данное психическое состояние определяет качественные характеристики познания окружающего мира. В свою очередь, агрессивные состояния младших школьников могут быть следствием слабого развития социально-когнитивных навыков. Представления детей об агрессии влияют на их состояния и поведение.

Психическое состояние оказывает значительное влияние на восприятие и классификацию текущих жизненных ситуаций. С другой стороны, воспоминания о жизненных событиях изменяют состояние субъекта в соответствии со своим содержанием. Кроме того, авторы отмечают, что наряду со стрессогенными событиями, депрессивные состояния субъекта может вызвать негативный когнитивный стиль.

Таким образом, не только когнитивные процессы приобретают направленность под влиянием эмоциональных состояний, но и наоборот. Это еще раз подчеркивает необходимость рассмотрения этих психических явлений в качестве взаимодействующей системы. При этом важно отметить связь направленности со смысловой сферой личности. Например, Д.А. Леонтьев относит интенциональность к наиболее общим характеристикам смысловой сферы, поскольку смысл чего-либо указывает на предназначение или целевую направленность.

На основании рассмотренных теоретических и экспериментальных исследований, можно предположить, что смысловой контекст деятельности оказывает существенное влияние на взаимоотношения состояний и когнитивных процессов, определяя количественные и качественные характеристики психических состояний (модальность, полярность, интенсивность и др.) и когнитивных процессов (направленность, избирательность, продуктивность). Кроме того, продуктивность когнитивных процессов может зависеть не только от переживаемых состояний, но и от «соответствия» состояний и когнитивных процессов в содержательном плане.

Динамический аспект отношений психических состояний и когнитивных процессов связан с требованиями системно-функционального подхода к их изучению, в рамках которого открываются возможности для выявления закономерностей взаимоотношений двух психических явлений, их функций. По словам Е.П.Ильина: «Понимание состояния как статус-кво психики человека (т.е. среза ее функционального состояния в данный момент) противоречит пониманию состояния как динамично развивающихся процессов и не позволяет выявить ни причину, ни механизмы его появления». Необходимо фиксировать динамику показателей за определенный отрезок времени при тех или иных воздействиях на человека (диахронный метод).

Динамический аспект, связан с содержательным аспектом, поскольку интенсивность состояния можно рассматривать в качестве условия для поддержания тех или иных интенциональных структур сознания. Данный подход отражает междисциплинарные связи между психологической теорией значения и концептуальными представлениями о состоянии, как функциональной структуре, обладающей определенным запасом энергии.

При изучении динамики психических состояний и процессов важную роль играют общенаучные категории энергии, пространства и времени. По мнению Б.Ф. Ломова, уровень психических процессов и состояний сближает психологию с естественными науками, поэтому здесь правомерно применение естественнонаучных методов. Эта особенность объекта исследования способствовала тому, что многие исследования выполнялись в рамках системного подхода и методологии синергетики.

Исторически первые экспериментальные исследования отношений эмоциональных состояний и когнитивных процессов начали проводиться еще в лаборатории В.М. Бехтерева. К примеру, в диссертации В.В. Срезневского было показано влияние состояния испуга на процессы кратковременной памяти Позднее С.Л.Рубинштейн, обобщив результаты многих эмпирических исследований, пришел к выводу, что состояния могут, как повышать, так и понижать эффективность деятельности, могут давать эффекты противоположной направленности или генерализованные эффекты, распространяющиеся на все проявления личности. С.Л. Рубинштейн отмечал, что психические процессы и состояния не должны противопоставляться, поскольку динамика состояний и закономерности которым они подчиняются, неразрывно связаны с динамикой психических процессов. Кроме того, автор подчеркивал зависимость последних от свойств личности, а также соотношения уровня ее достижений и притязаний, сложившихся в ходе предшествующей деятельности.

Регулирующее влияние эмоциональных состояний на психические процессы С.Л. Рубинштейн описывал при помощи метафоры «шлюзов», которые, устанавливаясь на ту или иную высоту, адаптируют протекание познавательных, волевых и других процессов, задавая тем самым различные динамические аспекты деятельности. В то же время автор отмечает зависимость динамических характеристик состояний от их содержания (отношения к объекту, на который направлена деятельность).

Среди современных исследований динамическая сторона отношений состояний и когнитивных процессов наиболее полно представлена в работах А.О. Прохорова. По мнению автора, изучение механизмов взаимоотношений психических состояний и процессов должно заключаться в изучении структуры психических состояний. Психическое состояние, являясь отражением всей психики в целом и доминирующего в данный отрезок времени определенного ее компонента, играет роль связующего звена между психическими процессами и свойствами личности. Каждый компонент психики при его достаточной эффективности относительно других компонентов может характеризовать определенное временное состояние в целом. В этом случае психическое состояние может рассматриваться как часть данного психического компонента. С этой точки зрения можно говорить о взаимном влиянии психических процессов и состояний.

Психическое состояние выступает общим функциональным уровнем психической деятельности, на фоне которого развиваются психические процессы. В силу различий в порядке временных характеристик процессов и состояний переменные характеристики состояний являются параметрами для процессов (например, задают уровень, диапазон изменений психических процессов). Главное значение имеют уровневые и полярные характеристики психических состояний.

Эмпирические исследования взаимоотношений психических состояний и процессов проводились в реальных условиях учебной и педагогической деятельности в школах и вузах: на уроках, лекциях, семинарах, практических занятиях и пр. А.О. Прохоровым установлено, что существует три типа влияния психических состояний на когнитивные процессы (временной интервал час-день):

1. «Сквозные» состояния, влияющие на протяжении всего психического процесса (обеспечивают фон);
2. состояния, влияющие на развертывание психического процесса, являющиеся «пусковыми»;
3. состояния, обеспечивающие середину процесса;
4. состояния, влияющие на завершение процесса.

Результаты исследований взаимоотношений процессов и состояний позволили выявить закономерности их взаимодействия: интеграции, дифференциации, дезинтеграции (динамические характеристики взаимодействия). Процессы интеграции связаны с конвергенцией отдельных процессов к состояниям, дезинтеграции – с распадом предшествующих структур, дифференциации – с образованием структурно-функциональных блоков из разных процессов и состояний в ходе деятельности.

Со стороны количественных и качественных характеристик взаимоотношения процессов и состояний получены следующие результаты:

1. Психические процессы по-разному включены во взаимодействие с состояниями в отрезке текущего времени (отношение количества значимых корреляций к их общему количеству, средняя величина включенности когнитивных процессов – 19%).
2. Каждое отдельное состояние интегрирует несколько психических процессов.
3. Обнаружено соотношение устойчивых - изменчивых связей между психическими процессами и состояниями (22% / 78% соответственно).
4. Существует своеобразие интеграции психических процессов и состояний у школьников и студентов, обусловленное деятельностным фактором.
5. Выявлены возрастные особенности взаимодействия психических процессов и состояний, например, включенность воображения во взаимодействие с состояниями возрастает в онтогенезе (от 5 класса к 10 классу).

Таким образом, в этих исследованиях установлено, что психические состояния интегрируют процессы, выступают как способ их организации (обеспечивая их приведение в соответствие с требованиями деятельности), что проявляется в величине включения последних во взаимоотношения с состояниями и специфике их взаимосвязей. Психические состояния влияют на процессуальные характеристики процессов, обеспечивают фон и этапы развертывания процесса. К закономерностям динамики взаимоотношений относятся процессы интеграции, дифференциации, дезинтеграции. Отдельные состояния интегрируют несколько разных процессов. Обнаружено доминирование неустойчивых, изменчивых связей в структуре взаимодействия процессов и состояний, а также тенденции к большей частоте и тесноте связей состояний с процессами более высокого уровня иерархии (воображение, мышление).

Вследствие высокого уровня неустойчивых связей психических процессов с состояниями в функциональной структуре, обеспечивается изменение последних (качество, номенклатура, знак, интенсивность), что обеспечивает уравновешенность субъекта со средой. Благодаря относительно устойчивым связям, обеспечивается управление когнитивными процессами их закрепление в функциональной структуре состояний.

Вопрос взаимоотношений психических состояний и когнитивных процессов зачастую затрагивается в контексте изучения тех или иных психологических характеристик, влияющих на отношения этих психических явлений. По-видимому, наиболее существенными из них, являются собственные характеристики состояний и когнитивных процессов.

Относительно психических состояний такой важной характеристикой, определяющей качественные особенности отношений, является уровень состояния. Показательными в этом отношении являются исследования Т.А. Немчина, который изучал состояния нервно-психического напряжения. Исследователем выделяются три уровня нервно-психического напряжения, из которых наиболее информативными являются «умеренное» и «чрезмерное» напряжение. При умеренном напряжении возрастает эффективность основных свойств внимания: увеличивается объем, устойчивость, концентрация внимания. Улучшаются также показатели кратковременной памяти и логического мышления. В целом наблюдается повышение эффективности когнитивной деятельности, несмотря на разнонаправленность межфункциональных характеристик отдельных когнитивных процессов.

При чрезмерном напряжении наблюдалось значительное снижение показателей объема, устойчивости, концентрации, переключения внимания. Существенно понижается продуктивность кратковременной памяти и логического мышления. Таким образом, результаты исследования показывают, что при высоком уровне нервно-психического напряжения происходит дезорганизация когнитивной деятельности субъекта.

Механизм отношений когнитивных процессов и состояний напряжения Т.А. Немчин описывает на основе теории функциональных систем. Причиной перехода от состояния оперативного покоя к состоянию повышенной активности, субъективно переживаемому как умеренное напряжение, является, по мнению автора, информация об изменении внешних условий, поступающая через анализаторы на перцептивно-гностический уровень нервно-психической организации индивида. Гностические функции внимания, памяти, логического мышления активизируются и повышают свою продуктивность, обеспечивая адекватное отражение ситуации и оптимальную эффективность. В итоге формируется адекватная оценка ситуации и программируемый желаемый результат, который является системообразующим фактором. В состоянии чрезмерного напряжения указанный механизм нарушается, что приводит к неадекватной оценке ситуации и нарушению координации деятельности подсистем, приводящих в итоге к дезорганизации деятельности.

Таким образом, автор придает решающее значение в процессе адаптации к трудной ситуации информационному блоку функциональной системы нервно-психического напряжения. Основным фактором, определяющим механизмы формирования психических состояний, отражающих процесс адаптации к сложным условиям, является не столько объективная сущность ситуации, сколько ее субъективная оценка человеком.

Аналогичные исследования применительно к уровневым характеристикам состояния стресса проводил Л.А. Китаев-Смык. Результаты исследований показали, что на фоне стрессового состояния возможно не только ухудшение показателей когнитивных процессов, но и значительное их улучшение, в соответствии с показателями участия этих функций в деятельности (при сохранности мотивационных факторов, побуждающих индивида к целенаправленной деятельности). Реализуется принцип «усиления главного направления» за счет ослабления второстепенных, который подчиняется закону Йеркса-Додсона (при увеличении экстремальности стрессогенного фактора вслед за улучшением показателей когнитивных процессов наступает их ухудшение).

При умеренном стрессе когнитивные процессы характеризуются обострением внимания и мышления, способностью принимать инсайтные решения. Увеличение экстремальности стрессора обусловливает «сужение» внимания, приводящего к потере важной для деятельности информации. Кроме того, искажается восприятие времени, снижается сосредоточенность внимания, показатели оперативной памяти и мышления. В то же время фактор экстремальности носит субъективный характер, изменение интерпретации ситуации, определенности, значимости определяют возможности управления когнитивными проявлениями стресса.

Другой важной характеристикой, оказывающей влияние на взаимодействие с когнитивными процессами, является полярность состояний.

В исследованиях выполненных А.О. Прохоровым показано, что в общем случае отрицательные состояния ухудшают, а положительные повышают продуктивность когнитивных процессов. По мнению автора, причина указанных отношений лежит в различиях состояний, переживаемых субъектом, вследствие которых, интегрирующая и дифференцирующая функции состояний по-разному связывают динамические характеристики процессов с качественно различными состояниями.

Влияние отрицательных психических состояний на когнитивную подсистему в целом показано в эмпирических исследованиях Н.Д. Заваловой с соавторами. В определенных условиях летной деятельности психические состояния могут приводить к распаду целостного психического отражения по механизму перестройки доминантных отношений между его основными уровнями: восприятием, представлением, мышлением. В случае доминирующего значения одного из уровней, может наблюдаться значительная деформация системы когнитивных процессов.

В исследованиях также показано, что цветовое восприятие существенно зависит от полярности состояний человека. Например, неприятные переживания увеличивают чувствительность к красному цвету, тогда как положительные эмоции делают человека более чувствительным к синему цвету. В условиях психического напряжения происходит ухудшение различения цветовых стимулов, редукция желтой составляющей цветового восприятия.

Влияние позитивных эмоциональных состояний на когнитивные процессы интенсивно изучается в зарубежной психологии. Результаты исследования памяти показывают, что в позитивных эмоциональных состояниях ассоциативные процессы протекают более продуктивно. По сравнению с негативными состояниями, испытуемые легче обнаруживают связи между различными явлениями, мыслями и идеями.

Полученные экспериментальные данные свидетельствуют о том, что переживание позитивных состояний способствует увеличению продуктивности мышления, улучшению понимания сложных ситуаций, повышению продуктивности вербальных ассоциаций.

Позитивные состояния (к которым относят спокойствие, удовлетворенность, радость, интерес, безмятежность и др.) благотворно влияют на мышление – увеличивается репертуар мыслительных действий, улучшается понимание сложных задач, повышаются результаты тестов на креативность и сообразительность. На основании эмпирических исследований предлагается «теория расширяющего и улучшающего воздействия позитивных эмоций» (The Broaden-and-Build Theory of Positive Emotions), согласно которой комплекс положительных эмоциональных состояний значительно увеличивает потенциал мышления, как следствие возрастает физический, интеллектуальный и социальный ресурс индивида.

Таким образом, рассмотренные эмпирические данные говорят о функциональной асимметрии положительных и отрицательных психических состояний. Отрицательные состояния (дистресс, тревога, страх, лень, усталость и пр.) как правило, связаны с дезорганизацией когнитивных процессов и снижением их продуктивности. Позитивные эмоциональные состояния (спокойствия, интереса, радости, любви, удовлетворенности др.), напротив, могут являться важным источником повышения интеллектуальной эффективности человека.

Одной из таких характеристик является индивидуальный когнитивный стиль. Согласно М.А. Холодной, когнитивные стили – это метакогнитивные способности, отвечающие за регуляцию интеллектуальной деятельности. Их основные функции – участие в построении объективированных ментальных репрезентаций происходящего и контроле аффективных состояний в условиях познавательного отражения. В литературе имеются данные относительно взаимосвязи когнитивных стилей и эмоциональных состояний. Например, когнитивный стиль «аналитичность» преимущественно связан с проявлениями состояний страха и дистресса, оперирование когнитивным стилем «синтетичность» связано с состоянием гнева.

Подверженность когнитивных процессов влиянию состояний зависит также от степени структурированности познавательного процесса. Под этим термином Я. Рейковский понимал степень выделения отражаемого явления среди других явлений (например, фигуры из фона), степень выделения компонентов явления и связей между ними, а также меру определенности структуры и организации явления. Степень структурированности познавательного процесса зависит, прежде всего, от свойств познаваемой действительности: чем менее организован сам предмет познания, тем менее структурирован познавательный процесс. Данная характеристика зависит от условий, в которых происходит познание, например, плохое освещение; расплывчатое изображение, даваемое проектором и др.. Согласно Я. Рейковскому, чем больше структурирован когнитивный процесс, тем меньше он подвержен влияниям эмоциональных состояний.

Кроме того, в последнее время в рамках психодиагностики возникает тенденция рассматривать методики измерения когнитивных процессов как проективные или квазипроективные. Тем самым привлекается внимание к качественному анализу процесса выполнения заданий и подчеркивается зависимость характеристик когнитивных процессов от личностных факторов. Таким образом, частично реализуется целостный подход к психике, поскольку снимается противопоставление личностных тестов и тестов на измерение характеристик познавательных процессов.

Помимо «собственных» характеристик на взаимоотношения состояний и когнитивных процессов, по-видимому, влияют и другие психологические (и психофизиологические) факторы, например непроизвольная регуляция. Современные представления о непроизвольной регуляции активационных компонент состояний связаны с теорией саморегуляции психического тонуса американского психофизиолога Д. Фримана.

В обычных ситуациях саморегуляция состояния «вплетена» в выполняемую деятельность как ее подсистема через активационные компоненты. Изменения в состоянии совершаются автоматически, регулируются на неосознаваемом, непроизвольном уровне, отражаясь в активации физиологических показателей. В усложненных условиях (дефицит времени, повышение требований к точности, избирательности и пр.) у человека возникает необходимость в анализе «цены» и средств деятельности, что проявляется в возрастании тенденций к общению с товарищами и экспериментатором, повышении двигательной и речевой активности, учащенной смене поз, в показателях дыхания, пульса и др. Указанные проявления характеризуют непроизвольную саморегуляцию состояний, которая направлена в основном на активационно-энергетические компоненты. Осознание несоответствия актуального состояний требованиям деятельности приводит к превращению саморегуляции в самостоятельную деятельность со своим мотивом, целью, образом состояния. Основной мотив деятельности по саморегуляции состояний – избегание негативных и стремление к позитивным психическим состояниям.

Меньше всего возможностей по совмещению двух видов деятельности представляет та деятельность, которая требует устойчивого внимания, исключающего его переключение на саморегуляцию состояния. Так, была показана малоэффективность саморегуляции состояний в условиях сложной интеллектуальной активности (решении визуальных и вербальных задач).

Аналогичный механизм регуляции состояния монотонии описывает Е.П. Ильин. В данном случае, ведущим признаком является снижение психической активности, что выражается в потере интереса к работе, снижении внимания, увеличении времени зрительно-моторной реакции, усилении парасимпатических влияний. Однако такое снижение вступает в противоречие с целями и задачами деятельности, поэтому включаются регулятивные механизмы, которые призваны активизировать функциональные системы. Саморегуляция осуществляется через повышение двигательной активности, приводящей к увеличению потока проприоцептивных импульсов в кору головного мозга. Таким образом, взаимосвязь состояния монотонии и когнитивных процессов опосредовано непроизвольными регуляторными механизмами индивида.

Другой характеристикой, влияющей на взаимосвязь состояний и когнитивных процессов, может являться самооценка личности. Например, приводятся данные, согласно которым при одинаково высоком уровне развития интеллекта, индивидуумы с низкой самооценкой менее успешно справляются с выполнением интеллектуальных заданий, чем индивиды с высокой самооценкой. В эмпирических исследованиях (выполненных на выборке подростков) показано, что психологическим механизмом влияния самооценки на эффективность интеллектуальной деятельности являются эмоциональные состояния субъекта.

Важна роль самооценки в детерминации состояний напряженности. Самооценка выполняет в деятельности регулирующую роль, которая проявляется в особенностях целеобразования, уровне притязаний, в отношении к предмету и условиям деятельности.

На отношения состояний и когнитивных процессов (внимания, памяти, мышления) могут оказывать влияние антипационные процессы, соотношение оценок экстремальности ситуации и способности ее преодоления, а также мотивация достижения, значимые личные цели и др.

Итак, взаимодействие состояний и когнитивных процессов обусловлено характеристиками переживаемых состояний (знак, интенсивность, уровень, модальность) и когнитивных процессов (уровень развития когнитивных процессов, степень организации когнитивных подсистем). Кроме того, исследователи отмечают влияние личностных характеристик: самооценки, саморегуляции, когнитивного стиля и др. По-видимому, ни один из этих факторов не позволяет точно прогнозировать взаимосвязь состояний и когнитивных процессов. Например, хотя большинство авторов указывает на влияние уровневых показателей состояний на характеристики когнитивных процессов, в то же время отмечается, что результат взаимодействия зависит от включенности в него факторов мотивации достижения, саморегуляции, оценки и интерпретации ситуации и т.д.

Таким образом, отношения психических состояний и когнитивных процессов отличаются сложностью и многоаспектностью. Представляя собой единую динамическую систему, взаимодействие процессов и состояний подвержено влиянию множества личностных характеристик.

Выделяют рефлексивный, смысловой и динамический аспекты отношений психических состояний и когнитивных процессов. Рефлексивность, личностный смысл и временной фактор оказывают совокупное влияние на взаимодействие психических состояний и когнитивных процессов.

Уровневые показатели рефлексивности опосредуют взаимодействие психических состояний и когнитивных процессов. Регулирующая функция рефлексивности связана с ее уровневыми характеристиками: высокий уровень рефлексивности способствует высокой продуктивности когнитивных процессов при меньших энергетических затратах; средний уровень рефлексивности обеспечивает достижение максимальной продуктивности когнитивных процессов при условии активизации состояний высокой интенсивности; низкий уровень рефлексивности характеризуется минимальной продуктивностью когнитивных процессов на всем диапазоне изменения интенсивности состояний.

Личностный смысл влияет на организацию взаимодействия когнитивных процессов и психических состояний. Доминирование процессуальной направленности личностного смысла (по сравнению с направленностью на самоутверждение) в ситуациях учебной деятельности усиливает взаимосвязь когнитивных процессов и состояний средней и низкой интенсивности. В то же время снижается уровень интеграции когнитивных процессов с состояниями высокого уровня интенсивности. В количественном отношении это выражается в увеличении продуктивности когнитивных процессов при менее интенсивных состояниях.

В динамическом плане взаимодействие типичных состояний и когнитивных процессов в ходе учебной деятельности приводит к возникновению качественно различных пространственно-временных структур на основе синхронного изменения их взаимосвязей: в начале учебных занятий структуры состояний и когнитивных процессов характеризуются средним уровнем интегрированности; середина занятий сопровождается дезинтеграцией связей в структуре когнитивных процессов и одновременным ростом уровня интеграции состояний; конец учебных занятий характеризуется высоким уровнем интеграции структуры когнитивных процессов и низким уровнем интеграции структуры состояний.

Установлено, что влияние состояний на когнитивные процессы опосредуется временной характеристикой. На начальном этапе учебных занятий продуктивности когнитивных процессов способствуют состояния средней интенсивности, на последующих этапах (середина и конец занятий) - состояния высокой интенсивности. Наиболее «чувствительными» к взаимодействию с психическими состояниями в учебной деятельности являются процессы внимания, их показатели статистически достоверно снижаются при отрицательных состояниях высокой и низкой интенсивности. Наиболее устойчивы к влиянию состояний процессы памяти и восприятия: на протяжении учебных занятий их характеристики остаются постоянными, либо улучшаются.

Уже невозможно отмахиваться от этого вопроса как от бессмысленного, хотя это самый странный и самый необычный вопрос, когда-либо встававший перед наукой. Пришлось ли Вселенной с первых дней своего существования приспосабливаться к тем требованиям, которые в будущем предъявят к ней жизнь и разум? Пока мы не поймем, в каком направлении нужно искать ответ на этот вопрос, мы вынуждены будем признать, что не знаем о Вселенной самого главного.

Одни считают, что исследование этой проблемы потребует от нас постепенного погружения в глубины вещества - от кристаллической структуры к молекулярной, от молекул к атомам, от атомов к мельчайшим частицам, от мельчайших частиц к кваркам и, быть может, к еще более элементарным частицам. Но есть и совершенно иная точка зрения, ее можно назвать <логический парадокс Лейбница>. В соответствии с ней, анализ физического мира, выполненный достаточно глубоко, откроет некий, пока скрытый от нас, путь, ведущий к человеку, к его сознанию и разуму, и тогда мы, возможно, неожиданно для себя обнаружим, что человеческий разум, человеческое сознание лежат в основе универсума благодаря одной лишь способности к наблюдению и к проникновению в тайны сущего (Wheeler, 1974, р. 688-691).

Есть немало исследователей, склонных счесть сознание основным предметом психологии, однако проблема сознания зачастую выглядит незаслуженно обойденной вниманием теоретиков и экспериментаторов. В каком-то смысле сознание воспринимается как <данность>, лежащая в основе отдельных более частных переменных, которыми манипулирует и которые измеряет научная психология. Не существует общепризнанного определения сознания, и нужно признать, что выработка ясного и четкого определения сознания - дело чрезвычайно трудное. Ученые часто говорят о сознании, не только не определяя его, но даже и не соотнося со смежными понятиями, такими как <разум> (или <ментальные структуры>) и <субъективный опыт>. Разумеется, в рамках этой главы невозможно разрешить все существующие проблемы в отношении сознания, мы просто попытаемся более четко обозначить их, приведем некоторые постулаты, которые могут составить основу для определения сознания, подойдем к рассмотрению этого понятия с точки зрения других, соотнесенных и отчасти смежных с ним, понятий. Мы также рассмотрим эмоции как организующие факторы активного сознания, обсудим взаимоотношения <мозг-эмоция-сознание>.

КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ СОЗНАНИЯ

В повседневной речи мы различаем сознательное и бессознательное, состояние бодрствования и состояние сна. При этом, если <сознание> и <бодрствование> зачастую воспринимаются нами как синонимичные понятия, то понятия <сон> и <бессознательное> обозначают для нас разные состояния. Сон, во всяком случае фаза быстрого сна, - это активный процесс, и его можно рассматривать как состояние сознания, при котором пороги сенсорных рецепторов повышены по сравнению с порогами бодрствующего состояния. Нам снятся сны, и сновидение можно считать аффективно-когнитивным процессом. Жизненный опыт, а также данные лабораторных исследований говорят о том, что сновидения выполняют полезные функции: если человека лишить сновидений, он может заболеть.

Очевидно, что такой аффективно-когнитивный процесс, как сновидение, может протекать без внешней стимуляции, что в большей степени, если не целиком, он зависит от образов, продуцируемых индивидом в бодрствующем состоянии. Образы или последовательности образов, возникающие в сновидении и кажущиеся новыми, на самом деле представляют собой своеобразные вариации натемы уже имеющихся в сознании образов.

Вряд ли можно всерьез оспаривать утверждение о том, что во сне человек переживает эмоции. Кто из нас не просыпался от ужаса, порожденного ночным кошмаром? По-видимому, это происходит тогда, когда мощная эмоция изменяет порог рецепторов или, говоря иначе, эмоция высокой интенсивности пробуждает сознание.

Так же очевидно, что в бессознательном состоянии у нас отсутствуют и перцеп-тивно-когнитивные процессы, и эмоции, и сновидения. Потеряв сознание, мы уже не отдаем себе отчета в том, что происходит вокруг нас. Мы лишаемся представлений не только об окружающем мире, но также о времени и месте. В таком состоянии человек уподобляется цветку или дереву: он живет, но не осознает себя живым. Это не фрейдовское бессознательное, в котором, как полагал Фрейд, когнитивные процессы протекают, но не осознаются человеком. В настоящее время общепризнано, что некоторого рода <умственные процессы> действуют на предсознательном или бессознательном уровнях (или на низком уровне осознания, вне фокуса сознания) и влияют на сознание и его процессы. Именно эти процессы и будут рассматриваться в данной главе.

СОЗНАНИЕ КАК ПОТОК МЫСЛИ

Поскольку в научной литературе отсутствует ясное и компактное определение сознания, нам придется начать с его частных определений, с постулатов описательного характера, с тех представлений, которые сложились к настоящему времени в отношении сознания. Многие из этих представлений уходят корнями в работы Уильяма Джеймса, которые, хотя и не дали определения феномену сознания, до сих пор служат богатым источником идей. Рассматривая <индивидуальное сознание>, Джеймс писал: <Любому человеку понятно его значение, но только до тех пор, пока его не попросят дать ему определение, а между тем точное определение сознания - одна из сложнейших философских задач> (James, 1890, р. 225). Здесь, по крайней мере, отражена вера Джеймса в индивидуальную природу сознания. По его мнению, сознание тождественно отдельно взятому индивиду. Но, ограниченный этим постулатом, Джеймс не смог обозначить различия между сознанием и содержанием сознания, и большая часть его размышлений об этой проблеме сводится к рассуждениям о когнитивных процессах сознания. В своем знаменитом описании непрерывного сознания он рассматривает поток сознания как поток мысли. Некоторые современные ученые, так же как Джеймс, не различают поток мысли и поток сознания, тем самым преуменьшая роль аффективного компонента сознания.

Неудача Джеймса в разграничении мысли и сознания затруднила определение сознания и помешала ему выработать набор постулатов, характеризующих сознание. Однако похоже, что на самом деле Джеймс не исключал эмоции из сферы своего анализа, поскольку использовал понятие <мысль> в самом общем его значении, подразумевая под ним любые <умственные> процессы. Он говорил о таких разных состояниях сознания, как визуальное и аудиальное наблюдение, умозаключение, воля, воспоминание, надежда, любовь, ненависть, и еще о <сотне способов, с помощью которых мы опознаем работу нашего разума> (р. 230). Однако ни в работах Джеймса, ни в трудах многих современных ученых мы не находим четкого разграничения сознания (как восприимчивости/осознания/внимания), с одной стороны, и содержания, операций сознания-с другой, хотя ряд авторов (Cantril, 1962; Deikman, 1971; Mandler, 1975; Tart, 1976) уделяли некоторое внимание этой проблеме.

Таким образом, идеи Джеймса применимы скорее для анализа содержания и операций сознания, нежели для анализа состояний восприимчивости/осознания как характеристик сознания. Мы уже отмечали, что Джеймс характеризовал мысль, или содержание разума, как индивидуальный феномен. Он писал о том, что разлад между мыслью и чувством - самый неразрешимый из всех существующих в природе. Он подчеркивал, что содержание сознания постоянно изменяется. Он считал, что меняются даже соматические ощущения, что человек никогда не испытывает одного и того же ощущения дважды. <Человек меняется ежесекундно, чувственный опыт постоянно трансформирует его, и ментальная реакция на конкретную данность в конкретный момент времени есть результат индивидуального опыта взаимодействия с миром, сложившегося к настоящему моменту> (James, 1890, р. 234).

Джеймс отмечал, что содержание сознания непрерывно. Даже в исключительных случаях, когда сознание временно прерывается, похоже, что неосознаваемый период никак не влияет на общую непрерывность сознания. В этом случае сознание, несмотря ни на что, ощущается как неразрывное. Кроме непрерывности с точки зрения времени, сознание непрерывно и в том смысле, что его элементы внутренне связаны друг с другом и составляют одно целое. По мнению Джеймса, самое подходящее имя этой цельности - <Я>. Завершая анализ сознания, Джеймс пишет: <Таким образом, оглядываясь назад и подытоживая этот обзор, можно сказать, что разум в любом его проявлении представляет собой театр одновременных возможностей. Роль сознания заключается в сопоставлении этих возможностей, в отборе одной или нескольких из них и в подавлении остальных путем наращивания или подавления силы внимания> (James, 1890, р. 288). Очевидно, что здесь Джеймс говорит о содержании сознания и об операциях сознания, и это замечание весьма ценно. Другие наблюдения Джеймса, касающиеся феномена сознания, будут рассмотрены нами в следующих разделах.

РЕЗЮМЕ

Психология сравнительно недавно обратилась к серьезному исследованию проблемы эмоций. В отношении эмоций существуют самые разные мнения - некоторые ученые утверждают, что эмоции никак не связаны с поведением, но есть и противоположный подход, тот, который воплощен в этой книге. Мы считаем, что эмоции составляют первичную мотивационную систему человека.

Эмоции появились у человека в процессе эволюции. Можно предположить, что истоки некоторых человеческих эмоций нужно искать в простейших физиологических драйвах, таких как голод, и в первичных адаптационных механизмах, таких как реакция приближения-отстранения. Каждая эмоция исполняла те или иные адаптивные функции в процессе эволюции человека. Тезис Дарвина о том, что способы выражения базовых эмоций врожденны и универсальны, был неоднократно подтвержден кросс-культурными исследованиями и исследованиями в области психологии развития.

Рефлекс - это автоматическая реакция на раздражитель, осуществляемая без когнитивной оценки стимула. Инстинкт является более сложной формой поведения, он, как правило, пробуждается под воздействием гормональных изменений в организме и реализует программу, заложенную в генах животного. Для животных рефлексы и инстинкты имеют гораздо более важное значение, чем для человека, в основе мотивационной системы которого лежат эмоции.

Комплексное определение феномена эмоции должно включать в себя физиологический, экспрессивный и эмпирический компоненты. Эмоция возникает как результат нейрофизиологических процессов, которые в свою очередь могут быть вызваны как внутренними, так и внешними факторами. Когда эмоция возникает в ответ на мысленный образ, символ, представление, то можно говорить о сформированной связи между мыслью и чувством, или об аффективно-когнитивной структуре. Аф-фективно-когнитивные структуры могут представлять собой комбинацию драйва и когнитивных процессов или комбинацию драйва, эмоции и когнитивных процессов.

Яркие и выразительные эмоциональные состояния издавна привлекали к себе внимание ученых, художников и обывателей, но наука об эмоциях должна изучать не только эти крайне непродолжительные переживания. Существуют устойчивые индивидуальные различия в частоте и интенсивности переживания разными людьми тех или иных эмоций, и эти различия можно изучать и описывать в терминах <эмоциональная черта> и <эмоциональный порог>.

Из соображений удобства мы разделяем эмоции на положительные и отрицательные на основании их сенсорных или эмпирических характеристик. Однако нужно помнить, что всякая эмоция (например, радость, страх) может быть и позитивной, и негативной - в зависимости от того, насколько она помогает или мешает адаптации индивида в конкретной ситуации.

Влияние эмоций на человека генерализованно, но каждая эмоция воздействует на него по-своему. Переживание эмоции изменяет уровень электрической активности головного мозга, диктует, какие мышцы лица и тела должны быть напряжены или расслаблены, управляет эндокринной, кровеносной и дыхательной системами организма. Эмоции могут омрачить восприятие окружающего мира или расцветить его яркими красками, повернуть ход мыслей к творчеству или меланхолии, сделать движения легкими и плавными или, наоборот, неуклюжими.

В зависимости от индивидуальной высоты эмоционального порога одни дети чаще, а другие реже переживают и проявляют ту или иную эмоцию, и это в значительной степени определяет их взаимоотношения с окружающими людьми. С другой стороны, реакция окружающих на эмоциональные проявления ребенка непосредственно влияет на становление его эмоционального стиля и формирование тех или иных личностных черт.

Человеческое поведение зиждется на эмоциях, они активизируют и организуют восприятие, мышление и устремления человека. Эмоции оказывают непосредственное влияние на перцептивные процессы, фильтруют информацию, которую человек получает при помощи органов чувств, активно вмешиваются в процесс ее последующей обработки.

ДЛЯ ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО ЧТЕНИЯ

Forgas J. P., Bower О. Н. Mood effects on personality - perception judgments. - Journal of Personality and Social Psychology, 1987, 53 (1), 53-60.

Влияние эмоций на восприятие (формирование впечатлений) и память.

Izard С. Е. The structure and functions of emotions: Implications of cognition, motivation and personality. - In: 1. S. Cohen (Ed.). The G. Stanley Hall Lecture Series. - Washington, D.C., American Psychological Association, 1989, Vol. 9, 35-73.

Рассмотрение составных компонентов эмоций и краткий обзор их функций.

Malatesta С. Z. The role of emotions in the development and organization of personality. - In: R. Thompson (Ed.). Socioemotional Development. - Nebraska Symposium on Motivation, 1990,1-56.

Роль эмоций для личности и ее развития.

Plutchik R. Emotion in the context of evolution. - In: Emotion: A psychoevolutionary synthesis. - NewYork, Harper & Row, 1980, 119-127.

Эволюция эмоций и их роль в адаптации.